Заявка для Хлоры-5

[Niiraell]

Заявка: "майндфак Казе/Шухей. Шушу однажды сползает с разомлевшего Юмичики и осознает, что как-то слишком увлекся сексом и надо бы сделать перерыв) Казе обзывается, стебет его по-черному и ваще делает все, чтобы вернуть хозяина в кроватку."

При написании возникло несколько трудностей. Во-первых Юми - уке только для Иккаку. Допускаю - для Зараки. Но для всех остальных Юмичика - семе. В какой-то из серий, когда он дрался с Шухеем, и победил его с помощью шикая, что он сказал капитану? "Я победил. Мне понравилось" И при этом у него были ТАКИЕ глаза... умм, я обожаю этого пернатого засранца, он прелесть и неоднозначная личность. То что он однозначно не блядь, это сто процентов.
Далее, как только появился Казешини, Остапа, как водится, понесло. Этот персонаж никак не хотел уходить, болтал без умолку. Я еле закруглилась, а то наболтал бы на целый миди.
Скорее всего майндфак не получился. Но что выросло, то выросло. Низкий рейтинг, R только за мат.
Шухей обессиленно откинулся на подушку, чувствуя себя пустой оболочкой. После секса с Юмичикой всегда так: словно тебя выели изнутри, но остановиться невозможно. Пернатый гад притягивал со страшной силой, став в последнее время чуть ли не навязчивой идеей. Ненормальный пятый офицер одиннадцатого отряда, его личное проклятие. И рассказать кому – не поверят…
Юмичика стоял у двери и проверял в порядке ли форма, пригладил волосы, мельком глянул на распластанного на постели Шухея. Он всегда так смотрел, когда уходил – равнодушно, отстраненно, словно на использованную и уже ненужную ему вещь.
- Останься, - просипел Хисаги, понимая, что не удержит Аясегаву никакими силами.
И правда, тот только пакостно усмехнулся:
- Что, мало тебе? Заведи еще кого-нибудь.
- Дурак…
Юмичика отвернулся к двери.
- Меня Иккаку ждет. Все, пока, лохматый.
И ушел.
Как всегда после его ухода стало пусто и неуютно в холостяцкой Шухеевской комнате. Хисаги застонал, с силой провел по лицу ладонью. Унижений и гадостей от Аясегавы он нахлебался досыта, но тем больше его притягивало к этому засранцу. Даже когда тот окатывал лейтенанта ледяным презрением фиолетовых глаз – а это повторялось с заметной регулярностью.
«Нет, надо с этим заканчивать», - подумалось Хисаги. Сколько ж можно-то. Нужно оборвать разом все нити, которыми опутал его этот гад, и просто не обращать внимания. Обойдется он без мучительных часов ожидания «придет-не придет», без язвительных комментариев, без безбашенного секса где попало, без боли и стыда за себя. А ночи всегда можно найти с кем проводить. И не в роли укешки.
- А ты башкой в пол еще постучись, - раздался голос совсем рядом, мерзкий и знакомый. – Глядишь, поможет поумнеть.
Шухей подскочил, озираясь. И в самом деле – у стола в независимой позе стоял Казешини, пакостно ухмыляясь во весь рот. С него почему-то капало, как будто он побывал под дождем.
- Умм, - обреченно простонал Хисаги, шлепнул себя по лбу, откинувшись обратно на футон. Только этого еще не хватало.
- Ты б хоть прикрылся, что ли, - фыркнул занпакто, уже хозяйничая на столе и шаря по полкам в поисках съестного, шлепая по полу мокрыми босыми ногами – свои невозможные ботинки он поставил у двери.
- Отвали, - Шухей тяжело вздохнул и потянулся за юката. – Ты как материализовался, придурок?
- Захотелось, - буркнул Казешини, набивая рот печеньем. – Надоело, что твои страдания хреновые мне на башку сыпятся. Льются. Бля, короче, погода в твоем внутреннем мире не курортная. Я замерз, промок. Как я вообще выжил там, не пойму. Или ты хочешь сделать из своего внутреннего мира персональный ад? Слушай, так я на это не подписывался.
Занпакто, несмотря на то, что был довольно тощим и вертким, заполнял собой все пространство, и, кажется, был одновременно везде. Хисаги только головой вертел, глядя, как Казешини подходит то к одному, то к другому предмету в комнате, изучает, трогает, одновременно что-то жуя и оставляя мокрые следы повсюду. Крошки сыпались на пол, но занпакто это совершенно не волновало.
- Так о чем это я, - проглотив очередное печенье, произнес Казешини. – А, о погоде. Слышь, хозяин, ну не будь таким рохлей, возьми и нагни его уже. Чего ты мучаешься, не понимаю.
Хисаги закрыл глаза, для верности еще пришлепнув рукой, чтобы не видеть этот черный ужас в обмотках.
- Как будто ты не в курсе, - проговорил он трудно. – Аясегаву нагнуть? Да он не задумываясь выпотрошит меня, если я только попытаюсь! Он же тогда ясно выразился!
Да, забыть трудно, тем более, что ребра болели потом неделю. Кривя красивые губы в презрительной усмешке, Аясегава бил сильно и без всякой жалости.
«Я тебе кто, по-твоему? – спрашивал он, совершенно равнодушным прозрачно-фиолетовым взглядом рассматривая плюющего кровью Хисаги. – Блядь? Всем задницу подставляю? А кого ты знаешь из тех, кто может подтвердить, что это действительно так?»
И ведь на самом деле, болтать про Юмичику болтали многое. Но никто не мог подтвердить, что трахает этого пернатого ублюдка. Кроме Иккаку, конечно. Но к нему Шухей опасался подходить с таким вопросом – больной на голову, как и все в их отряде, лысый мог и замочить ненароком.
- А ты прям боишься, что выпотрошит, - ухмыльнулся Казешини. – Че ж ты нерешительный-то такой? Ни за что не поверю, что ты слабее этого хлюпика.
- Хлюпика?! – Хисаги подавился воздухом. – Как будто ты не знаешь, на что он способен! Нашел слабака!
- Ну оттрахал он тебя раз при шикае, ну и чего теперь, всю жизнь его бояться, что ли? – фыркнул занпакто. – Возьми его за шкварник, руки заломай, и трахни!
- А что будет потом, ты не подумал? – Шухей вцепился в свои торчащие жесткие волосы, глянул на меч больным взглядом. – Придурок ты, Казешини.
- Весь в тебя, - отрезал занпакто. – Потом будет потом. Может ему понравится. Вон какая у него задница офигенная. Что, думаешь, ни разу не траханная?
- Вставишь ему, как же, - буркнул Шухей. – И как его Мадараме терпит, язву такую…
- Да ты просто не пробовал даже думать о том, что победишь, - ворчал занпакто, шаря в стенном шкафу. – Идиот ты и есть. Правильно Аясегава тебя нагибает, слабак ты.
- Сейчас кто-то довякается, - предупредил Шухей сжимая кулаки и пытаясь сдерживаться. Выслушивать про себя гадости, пусть даже от родного меча, было неприятно.
- Бля, да кто ж тебе правду-то в глаза скажет, кроме меня? – фыркнул Казешини. – Тогда уж сразу иди к Зараки, просись стать его уке. Чтобы не обидно было, что ты лейтеха, а трахает тебя всего лишь пятый офицер. Пусть даже из одиннадцатого.
- Ты совсем что ли? – вылупился на него Хисаги. – Какой нахер Зараки?
- У меня что-то с артикуляцией? – из шкафа занпакто достал теплую юката, не смущаясь сбросил с себя мокрые обмотки и прошествовал в ванную.
Хисаги, как завороженный посмотрел ему вслед, машинально отмечая, какая красивая у Казешини спина и задница, и прошел за ним, пытаясь поставить мозги на место.
- Скучный ты, - заявил Казешини, открывая воду погорячее. – Я пошутил, а ты даже не понял этого.
- Как же я тебя ненавижу, - вздохнул Шухей, ероша волосы на затылке.
- Да ла-адно?! – на лице занпакто появилась кривая ухмылка. – Слушай, я возьму твой шампунь? Вот этот, супермягкий, а то от твоей погоды у меня волосы сечься начинают, хер знает что с ними делать… И ты б чайку пока сообразил, намерзся я.
- Чего это ты тут раскомандовался? – огрызнулся Хисаги, осознавая, что, кажется, заснул и ему снится не очень приятный сон. – Наверное, я сплю.
Казешини обернулся и от всей души щипанул Шухея за бедро.
- Ай, больно же, придурок! – завопил лейтенант, у которого слезы из глаз разве что не брызнули.
- Да не спишь ты, не спишь, - ухмыльнулся занпакто ему прямо в лицо. – Даже не мечтай, что я сегодня исчезну.
Хисаги озлился моментально и от души попытался врезать Казешини в морду. Только вот кулак прошел мимо – занпакто ловко увернулся от удара, текуче уйдя в сторону и заняв более выгодную позицию у двери. Шухей ринулся в атаку, стараясь сбить Казешини с ног, чтобы прижать к полу и отдубасить по полной программе. Только вот меч, нагло усмехаясь и подначивая, уворачивался, утекал, убегал, не делая, впрочем, никаких попыток ударить в ответ. Вскоре в комнате царил полнейший бардак, а Хисаги наконец-то смог достать занпакто – врезал под дых. Тот сложился чуть ли не пополам.
- П-придурок, - выдавил Казешини, прижимая руки к животу и пытаясь вдохнуть.
Хисаги подошел к нему ближе.
– Ну что, легче стало? – сверкнул зубами занпакто, отдышавшись. - Ты бы так за Юмичикой гонялся, как за мной. Заметь, мы уже полчаса бегаем, а ты смог достать меня только сейчас. Теряешь концентрацию, хозяин.
Шухею внезапно стало стыдно за то, что он вышел из себя и оторвался на Казешини. Который, конечно, язва та еще, но это не повод его избивать.
- Прости, - буркнул он, поднимая опрокинутый стул.
Казешини, окатив его сочувствующим взглядом, прошел мимо и скрылся в ванной. Шухей подобрал все, что они уронили, и опять стал на пороге, наблюдая, как его занпакто осторожно моет свою длинную шевелюру под душем, стоя в ванной. Шапка белой пены на Казешини делала картину слегка сюрреалистичной, и Хисаги подумал, что с любовью к Юмичике, совершенно безнадежной и ненужной, надо заканчивать. Почему эта пена вызвала у него подобные мысли, Шухей не знал, но понимал, что Казешини прав. Он слабый, он так и не изжил в себе трусость с самого детства. А Аясегава как будто в душу ему заглянул и теперь пользуется…
- Хорош мечтать, - Казешини обернулся, прищуриваясь в злой гримасе. – Ты что, решил это дело на тормозах спустить?
- Отвали, - устало ответил Шухей. – Не твое дело.
- Как раз-таки мое, - занпакто цапнул с вешалки полотенце и обернул волосы, став совсем ненастоящим и домашним. – Мне с тобой работать, между прочим. И я не намерен умирать раньше времени.
- Почему это – умирать? – удивился Хисаги.
- Ты сегодня че-то совсем тупишь, Юмичика тебе мозг весь вытрахал, что ли? - поморщился Казешини, натягивая на себя юкату. – Реакция у тебя упала в разы, не заметил разве? Ты за всей этой бумажной работой и со своими мучениями тренировки совсем забросил. А в рейд выйдешь, спину прикрывать тебе кто будет? Короче, хозяин, давай уже решай скорее с пернатым засранцем, завали его где-нибудь в темном углу и не парься. Считай себя героем и все такое. А там, глядишь, и капитана назначат. А Аясегава давно нарывается, чтобы ему заломали и сунули, - занпакто даже сладко зажмурился. Снова шагнул в комнату, поставил чайник на огонь.
Шухей только обреченно вздохнул.
- Ага, я ж забыл, ты у нас добренький, - снова оскалился Казешини, снуя от шкафа, где Хисаги держал чай и сладости к рабочему столу, выставляя чашки и плетенки со сладостями. – Ну и к чему твоя доброта привела, епть? Сидишь тут и грызешь себя, придурок, а мне все это на башку… О тебе же забочусь, хозяин! Ты вообще когда-нибудь обо мне думал?
- Только что, - брякнул Хисаги, рассматривая свой занпакто в полотенце и юката. Может он просто сошел с ума и это один из его глюков?
- И что ты подумал? – с любопытством поинтересовался Казешини, деловито заваривая чай. И где только научился, паршивец.
- Что у тебя красивая спина и задница.
- Пф-ф! – презрительно фыркнул занпакто, снова криво ухмыльнувшись, упер руки в бока и произнес: - Кто о чем, а ты о заднице! Лучше бы о Юмичикиной заднице подумал, как трахнуть. Напои его что ли, я сонные травки знаю. Оттрахаешь, и он сопротивляться не сможет.
- Казешини… - простонал Хисаги. – Чему ты меня учишь?
- Плохому, - убежденно произнес занпакто, весьма довольный собой. – А то ты такой положительный, аж блевать тянет.
- Ванна вон там, - Шухей без приглашения сел за стол, и Казешини шваркнул перед ним плетенку со сладостями и поставил чашку с ароматным чаем. – Нам все равно никуда друг от друга не деться.
- Знаю, - покривился меч. Полотенце с головы свалилось, и ему прямо на лицо упал длинный ворох волос. – Вот бля, засада. Расческа есть у тебя, или ты так пальцами и расчесываешься?
Хисаги смутился. Расчесывался он через раз, когда успевал, а успевал он редко. Все его время съедали отрядные дела, отчеты и прочее, так что он к ночи не помнил, как его зовут. Если бы еще не редкие встречи с Юмичикой, то он вообще бы считал себя бесплотным духом.
- Вон там, кажется, - Шухей ткнул пальцем в одну из полок.
Казешини небрежно бросил полотенце на спинку стула и нашел расческу.
Хисаги с интересом смотрел, как его занпакто любовно расчесывает, приглаживает каждую прядь, наблюдать такое редкое зрелище было довольно забавно. Меч сидел, скрестив ноги, сопя от усердия, казался таким мирным и послушным, что Шухей умилился на мгновение, пока не словил оценивающе-холодный взгляд.
- Не расслабляйся, - хмынул Казешини. – Ты ведь хочешь Аясегаву, ну?
- Хочу, - уныло сознался синигами. – Он красивый, как ядовитый цветок. Попробуй тронь – отравит.
- Мозги тебе поставить на место некому, - занпакто взял чашку, отхлебнул чая, снова сунул в рот печенье, захрумтел им.
- Почему думаешь, что ты сможешь? – Хисаги с любопытством уставился на занпакто.
- Дык больше некому, - пожал плечами Казешини. – Пока не уговорю тебя с этим пернатым поквитаться, не уйду.
- Прибью, - пообещал Шухей, мрачно глянув на собеседника поверх чашки.
- Напугал занпакто голым задом, - сверкнул зубами в гнусной ухмылке Казешини, подтягивая к себе тайяки. – Я хоть отъемся у тебя. Ты же меня в черном теле держишь!
Хисаги снова начал терять терпение.
- И не смотри на меня так, - прищурился занпакто. – Неправда, скажешь?
Именно в этот момент кто-то осторожно постучал к дверь. Хисаги замер – реацу пришедшего была незнакома. Он поднялся, шагнул к двери, открыл и прирос к месту, остолбенев от неожиданности.
- Привет, - произнес человек, с небрежно накинутым на плечи хаори капитана, окидывая Хисаги с ног до головы оценивающим цепким взглядом серых глаз. – Меня только назначили, даже лейтенантов не предупредили, можно я войду?
- Мугурума Кенсей, - неверяще выдохнул лейтенант, глядя во все глаза на человека, о котором он мечтал до сих пор. Сердце бухало в грудную клетку так сильно, что лейтенант боялся, что пришедший услышит это. В висках бешено стучала кровь, вызывая головную боль, но Хисаги почти не замечал этого – он был счастлив. Невероятное, невозможное событие, сбывшаяся бредовая мечта.
- А, так тебе уже сообщили? – повел бровью с пирсингом капитан, запустив руку в короткие седые волосы. – А я думал, у них все строго секретно…
- Вы мне жизнь спасли когда-то, - тяжко выдавил из себя Хисаги.
- Да ты что? – изумился Кенсей. – Я пройду, или у тебя гости?
Шухей обернулся, чтобы шикнуть на Казешини, но того и след простыл. Только влажное полотенце и две чашки на столе подтверждали, что он только что был тут.
- Проходите, - Шухей сдвинулся с места, убрал со стола крошки, чашки, налил новому капитану чая в другую кружку.
Тот уже сидел за столом, перебирая отчеты, которые Хисаги писал вечером. Кивнул, когда лейтенант поставил перед ним чашку.
- Ты молодец, - произнес Кенсей, проглядывая отчеты и отпивая чай. – Введешь меня в курс дела? А то я за сто лет как-то отвык от ответственности…

Когда капитан наконец ушел, было далеко за полночь, еще немного – и будет светать. Хисаги поймал себя на том, что по-дурацки улыбается, чувство эйфории так и не покинуло его до сих пор.
- Ну ты даешь, - из ванной ночным кошмаром высунулся Казешини. – Хороший мужик! Только вот уке он никак не будет. Придется тебе опять задницу подставлять.
- Сгинь! – бросил в него подушкой Хисаги, падая на футон.
- Ну чего, Юмичика теперь побоку, да? – ухмыльнулся занпакто. – Да бы влюбился, никак? Я бы на твоем месте сильно не рассчитывал…
- Да уйдешь ты или нет?! – простонал Хисаги, натягивая на себя одеяло. – Мне уже вставать скоро, совесть у тебя есть?
- Нам совесть не положена, - проворчал занпакто, присаживаясь рядом с футоном. – Этот лучше, чем твой пернатый, подумай… Он та-ак на тебя смотрел!
- Как смотрел, обычно смотрел, - натягивая одеяло на ухо, проворчал Хисаги. – Как на лейтенанта. Все, отвали, я спать хочу.
- Ну спи, спи, - Казешини постелил себе на полу второй футон и вытянулся на животе, расплескав шевелюру по спине.
Шухей уже спал, а занпакто все смотрел на него. Но теперь в его взгляде не было жалости, злости или презрения.
- Эх ты, - тихо произнес Казешини. – Какой же ты у меня оказывается, Хисаги…

@темы: фанфики, заявочное

Comments

[Санди Зырянова]

Клево. Да, а за тираничного Юмичику особое мерси

[McCreation]

Прекрасность)) Такие вхарактерные
А проду с романсом Кенсей/Хисаги?

[Niiraell]

McCreation, на миди потянет)) заказы в отдельную тему))

[Хлора]

ой, какие у меня возникли к Юмичике неоднозначные эмоции... нет, я никогда не считала его блядью, но с Шухеем представляла только укешей, пусть и очень агрессивным. но твое видение мне нравится, семешный Аясегава определенно хорош)) единственное - ну за что так жестоко с Шушу? он же ничего плохого никому не сделал - зачем Юми над ним так издевается? я очень трепетно отношусь к ему и его моральным травмам
майндфак вышел даже лучше, чем я могла бы представить)) вообще, ты так вывернула мою бредятину, что получилась мини-драма аж с несколькими психологическими конфликтами, и это очень, очень круто) Казешини, несмотря на отведенную ему роль наседки и совершенно очаровательную сцену с мытьем головы, остался в характере до самого финала, а уж про растерянного, погруженного в баттхерт Хисаги вообще молчу - когда он такой, я ощущаю себя чем-то на него похожей и куда лучше чувствую его переживания.
наумничалась я что-то, гомен за многословность) из всех заявок этот фик мне понравился больше всех. единственная тапка по содержанию - оос Мугурумы, несильный, но сквикающий. ну не могу я это туловище представить, осторожно стучащимся к своему лейтенанту нет, он вовсе не хам, но ведет он себя по большей части более агрессивно на вид)) и еще, помнится, во время битвы над Каракурой Кенсей с Шухеем встретились глазами, и взгляд у Мугурумы был такой, будто он прекрасно его узнал и все эти годы ненароком справлялся о его делах))
нет, ну как же оно хорошо вышло, правда) отдельное спасибо за открытую концовку) и полностью поддерживаю McCreation, романсовая прода сюда так и просится

[Niiraell]

ну за что так жестоко с Шушу

> Юми понял, что Хисаги влюбляется и пресекал, как умел)) А про Кенсея - фиг его знает, почему он так поступил. Надо у него спросить))

[Хлора]

Юми понял, что Хисаги влюбляется и пресекал, как умел))

хм, а кстати да, логично) как-то мне не пришло это в голову. ладно, не буду больше на него дуться))