Заявка была такая: "Можно Хичи/Ичи, высокий рейтинг, и чтобы они были братьями. Чтобы была такая тягучая и обжигающая, сладкая любовь-зависимость с капелькой - едва ощутимой и заметной - яда. И без соплей. Пожалуйста, в твоем клевом реалистично-серьезном стиле! И, плиззз, пусть Хичиго зовут не Хичиго, и никаким другим фанноным именем. Пускай у него будет любое нормальное японское имя. Пусть о том, что он - Хичиго, вместо характерного фанонного имени расскажут его характер и описание."
Как всегда вышло не то, что просили, не так, как надо. К
Короче - глубокое АУ, почти оридж. От героев Блич остались только
Вобщем, вот и оно, собственно:
читать дальше- И-ичго-о, - вкрадчивый шепот заставил недавно задремавшего парня распахнуть глаза. Почти прямо перед собой он увидел лицо брата, скалящегося в откровенной усмешке.
- Хич, - простонал Ичиго, пытаясь укрыться одеялом с головой, - отвали, а? Химура, твою мать, я кому сказал?
Брат отвоевал одеяло, оглядел парня с головы до ног и поморщился.
- Ну и что на этот раз? – спросил он, смотря на ежащегося и вздрагивающего Ичиго в синей пижаме почти с презрением. – Отец сказал – переохлаждение. Куда тебя носило?
- Я поспорил, что смогу переплыть реку, - отмахнулся тот, болезненно щурясь на свет яркой лампы, потихоньку подтягивая одеяло к себе.
- У тебя с головой нормально? Ноябрь месяц на дворе.
- Это было дело чести.
- Да ну? – Химура поднялся, иронично заломил белую бровь. – С каких пор идиотизм стал делом чести?
- Отвали, - Ичиго отвернулся к стене. – К понедельнику все пройдет.
Химуре не нужно было смотреть брату в лицо, чтобы понять, как он обижен. Но по-другому с ним просто нельзя – начнет строить из себя героя. Вот и сейчас из-за какой-то глупости, он изволил заболеть. Отец сказал – неделю дома. Мама бы такого не одобрила. Но мамы нет, и заботиться о брате приходится ему самому, потому что отец все время на работе, а Юзу и Карин еще мелкие. За ними, кстати, тоже нужен глаз да глаз. Карин вчера умудрилась на тренировке разбить колено так, что пришлось до дома везти ее на велике. Юзу над ней весь вечер кудахтала. А тут еще этот…
Химура сел на кровать Ичиго и погладил его по яркой шевелюре. Брат вздрогнул, но не обернулся. Обиделся.
- Ичи, - тихо произнес Химура, поглаживая затылок, покрытый оранжевым пушком, мягким, как на персике – под ладонью стало щекотно и жарко.
- Я спать хочу, отстань, - дернул плечом Ичиго. – В меня столько уколов наширяли, что я сидеть не могу.
- Ты… - начал было Химура.
- Только не говори, что я сам виноват, - подскочил на месте брат, почти нос к носу столкнувшись с ним, лихорадочно-яростно сверкая своими карими глазищами. Больно вцепился в плечи горячими от температуры пальцами. – Не говори того, чего не знаешь!
- И не собирался, - кривая ухмылка сама наползла на губы, скрывая смущение – ведь именно это он и хотел сказать. Взял в ладони лицо Ичиго, провел большим пальцем по потрескавшимся от жара губам. В солнечном сплетении вспыхнуло обжигающее солнце, стекающее в пах, даже руки задрожали.
- Самое время, - Ичиго сердито вывернулся, снова лег и укрылся с головой. – Я сплю, не мешай мне болеть.
Химура поднялся и отошел к своей кровати. Сдернул с себя свитер, бросил на стул небрежно, так что рукава свесились до пола. Если Юзу увидит – устроит нагоняй… Парень прислушался к ровному дыхания брата – похоже, тот действительно уснул. На столе похозяйничал отец – все учебники сдвинуты в сторону, и по поверхности рассыпаны упаковки с лекарствами, шприцы, пять разных термометров и в центре этого бардака - домашняя аптечка.
Химура вздохнул – отец неисправимый хаосит, что касается дома. Странно, что в клинике у него царит образцовый порядок. Делать уроки не хотелось, тест по алгебре только послезавтра, можно успеть подготовиться. Да и не до того.
Парень плюхнулся на кровать, бездумно разглядывая потолок, пытаясь отвлечься от возбуждения, так некстати нахлынувшего сейчас. Лучше всего помогают мысли о маме. Она погибла, когда им было шесть. На глазах у Химуры, оттого у него седые волосы. Он никак не мог забыть тех страшных минут до сих пор… Почему Ичиго тогда остался дома? Этого Химура не помнил. Но потом долгие ночи он не мог заснуть и плакал, плакал… Спустя несколько дней Ичиго просто залез к нему в кровать, обнял, и Химура уснул, ощущая тепло и спокойствие, впервые без кошмаров. Может быть именно тогда началась его зависимость от брата? Он пытался изжить ее в себе когда стал постарше, шляясь по сомнительным компаниям, но это не помогало. Считал Ичиго своей слабостью, ведь стоило кому-то начать задирать брата, Химура становился неуправляемым. Фингалы и синяки противников уже счет потеряли. Потом были стычки и покрупнее, и дрались они вдвоем. Да и сейчас иногда случается – ярко-рыжие и седые волосы братьев раздражали некоторых не особо умных парней. Хотя они уже в выпускном классе, можно сказать, что взрослые.
Химура усмехнулся. Отец считает их взрослыми, но ведь на самом деле Ичиго совсем ребенок. Зачем он полез переплывать реку? Дал бы в табло, да и все, чего заморачиваться со спором?
Дверь скрипнула и в комнату заглянула Юзу.
- Спит? – спросила она тихо.
- Ага, - лениво отозвался Химура. - Не беспокойся, когда он проснется, я постараюсь его накормить.
- Папа оставил инструкции что делать, когда Ичи-ни проснется, - шепотом сообщила Юзу, подходя к кровати тихо сопевшего Ичиго и осторожно трогая ладошкой его лоб. – Горячий. Значит, температура есть. Ты ведь позаботишься о нем, Хичи-ни?
- Конечно, не волнуйся, Юзу, - как можно мягче произнес Химура. Хичи – это его домашнее прозвище с детства, сестры привыкли его так называть, и злиться на них было бессмысленно. – Я все сделаю как надо, вы с Карин можете ложиться.
Юзу ушла. Надо бы проверить, легли сестры или нет, но вставать не хотелось. Химура все же поднялся, выключил настольную лампу, чтобы ее резкий свет не мешал Ичиго спать. Кинул взгляд на стул – ну вот, из-за того, что несносный брат заболел, Юзу даже не обратила внимания на беспорядок.
Нужно идти в душ. Химура тихо, чтобы не потревожить брата закрыл за собой дверь и отправился в ванную. Уже стоя под теплыми струями, он подумал, что уже скоро год, как они с Ичиго вместе. Все случилось вот тут, в ванной, они были пьяные и вряд ли понимали, что делали. Или наоборот слишком хорошо понимали? Просто исчезло, растворилась в пьяном тумане та граница, которую они никогда не переходили. Если честно, Химуре было глубоко наплевать на всю эту философию и тогда и сейчас. Да и Ичиго первый полез, придурок бешеный. Рубашку порвал…
Возбуждение снова начало подавать признаки жизни, и парень с обреченным стоном боднул лбом кафель. Нафига он стал вспоминать прошлое? Хотя они тогда так хорошо оторвались, что наутро даже стыдно не было, и они повторили. А потом еще и еще, и втянулись. Отказаться от брата Химура теперь не согласился бы ни за что.
Впрочем, на светлый образ Ичиго он дрочил и не раз. Лет с тринадцати примерно. Придется и сегодня справляться самому. Химура подставил лицо под струи, огладив себя по груди и животу. Интересно, что чувствует Ичиго, когда они занимаются сексом? Почему он так отчаянно и сладко стонет под ним, и его глаза становятся почти черными от удовольствия? Надо как-нибудь попробовать поменяться…
Рука уже сама опустилась на полувставший член, обхватила жестко и крепко, как это делает обычно Ичиго.
Дверь в ванную распахнулась.
- Это ты чего, без меня? – зевая заявил брат, вовсю пялясь на Химуру, придерживая одной рукой отодвинутую душевую занавеску.
- Тихо, придурок, девчонок разбудишь, - прошипел тот, обернувшись со зверской миной на лице.
- Запираться надо, - усмехнулся Ичиго, щелкая замком двери и скидывая пижамные штаны. – Я тут тебе компанию составлю, если не возражаешь.
- Ты же болеешь, идиот, - сопротивляться упрямству брата не было никаких сил и желания.
- Температура упала, - сообщил ухмыляющийся Ичиго, сбросив пижамную куртку и залезая в ванную. – Как я могу допустить, что ты тут развлекаешься без меня?
Химура без лишних слов прижал брата к кафельной стене, заткнув рот бешеным поцелуем. А то этого супергероя не переслушаешь. А Ичиго уже взял его член, плотно обхватив пальцами, начал двигать рукой как-то плавно, но в рваном ритме, отчего потихоньку сносило крышу и заставляло подгибаться колени – да где ж он научился такому? За шумом воды их тихих стонов почти не было слышно, поэтому Химура уже не сдерживал себя. В животе одна за другой пробегали щекотно-сладкие судороги, заставляя дышать неглубоко и часто. По лицу и телу сбегали теплые струйки воды, стоять в ванной было скользко, опасно, но заводило сейчас не хуже близости.
Химура провел губами по шее Ичиго, обкатал языком судорожно дернувшийся кадык, прикусил кожу на изгибе шеи. Под руками ходили от напряжения мускулы брата, они не зря с пяти лет в додзе занимаются – их тела совершенны. По крайней мере, так считал Химура, а на мнение остальных ему было плевать.
Вода смывала все запахи и вкус кожи сейчас был никаким, но это не казалось неправильным. Химура отстранил руку брата от себя, присев на корточки, глянув снизу вверх в почти черные глаза Ичиго. Тот неожиданно усмехнулся.
- У тебя совершенно блядский взгляд сейчас, - криво ухмыляясь, заявил он, убирая мокрые белые пряди со лба брата.
Химура последил ладонью золотисто-рыжую дорожку сбритых, но уже отросших волосков на животе Ичиго от пупка к паху. А кожа у Ичи белая и полупрозрачная, на бедрах, ближе к внутренней стороне так четко прочерчены синие венки, что так и хочется проследить их губами и языком, шалея от гладкости кожи и вседозволенности. Что Химура и проделал с большим удовольствием, ощущая, как подрагивают пальцы брата, вцепившиеся в его волосы.
Теперь хотелось взять член Ичиго, покачивающийся у самого лица в рот, глубоко, до самой глотки, чтобы услышать его стоны удовольствия, ощущать, как трепещет его тело в руках. Но Химура себе этого пока не позволил. Он умел сдерживаться, когда нужно, поэтому сейчас рукой взял член брата, дразня легкими движениями, лаская языком яички. Пальцы в его волосах сжались, почти причиняя боль.
- Что ж ты делаешь… - выдохнул Ичиго, запрокидывая голову, навстречу струям, бьющим теперь по лицу.
- Только не говори, что тебе это не нравится, - оторвавшись от своего увлекательного занятия, произнес Химура и лизнул головку как мороженое. Брат подался бедрами – член скользнул в кулаке.
- Задолбал уже этими своими штучками, - черный взгляд Ичиго был невозможен – душу вынимал. – А то опять на лицо тебе кончу.
- И ты думаешь, меня это остановит? – ухмыльнулся Химура и провел языком по вздувшейся венке. – Заставлю кончить тебя столько раз, сколько мне надо.
- Тиран, - всхлипнул брат, подавшись назад и стукнувшись спиной о кафель. – Меня ноги не держат уже.
Химура поднялся и шагнул из ванны на коврик, выключил воду, накинул большое полотенце на плечи.
- Иди сюда, - произнес он негромко.
Ичиго хитро прищурился, поставил ступню на бортик, пошевелил идеальными пальцами ноги.
- Вылазь, придурок, - огонь полыхнул где-то на уровне диафрагмы, как будто там включили горелку, мгновенно выжигая все мысли разом. Химура выдернул брата на коврик, и тот прижался мокрым горяче-жгучим телом к его пылающей от желания коже. Дыхание обожгло кожу шеи, и Химура притиснул Ичи к стене, целуя до разноцветных кругов перед глазами. Рыжий ответил так же яростно и отчаянно, его поцелуи горчили лекарством, но сейчас это не имело значения. Длинные пальцы брата поигрывали колечком пирсинга в левом соске, вызывая стон, почти рык.
- Когда ж ты наиграешься, извращенец хренов, - прерывистый шепот Ичиго опалил губы.
- Ох… да заткнешься ты когда-нибудь? – Химура бросил полотенце на пол.
Рыжий понятливо отстранился, встав на колени и локти, снова глянул на брата невозможно черным взглядом. Химура не медлил ни секунды. Опустился, целуя шею, подышав на короткие волоски на затылке, сразу же вставшие дыбом, проследил поцелуями выступающие бусины позвонков, поцеловал место, где бедро становится изгибом ягодицы – Ичиго подался назад, глухо застонав, прикусывая губу, комкая полотенце. Терпеть уже нет сил – член пульсирует и болит от напряжения, но еще чуть-чуть…
Химура огладил гладкие мускулистые ягодицы, большим пальцем касаясь входа, дразня, обводя подушечкой, чуть нажимая. Здесь тоже гладко – Ичи помешан на этом. Ему видите ли мешают лишние волосы. Химура наскоро смазал любрикантом свой член и темная от налитой крови головка вошла в тело Ичиго. Брат дрожаще выдохнул, прогибаясь в пояснице и впуская в себя до конца.
Химура задвигался сильно и плавно, рыжий прогнулся еще больше, почти прижимаясь животом к полу, стараясь не издавать громких стонов, его пальцы комкают полотенце, кажется, затыкая им рот. Не удержался на локтях, уронил голову на руки, подался назад, заставляя увеличить темп. Каждый раз секс с ним – это невероятно и невыносимо, кажется – не стань его и перестанешь дышать…
Химура двигался, окунувшись в удовольствие, идущее от тела под ним, через член, заставляя весь мир сузиться до этой крохотной ванной, до Ичиго, глухо стонущего сейчас.
Он кончил, вцепившись в бедра Ичиго, прижимаясь к родному телу как можно теснее, уткнувшись лбом в спину.
- Слезешь ты с меня? – осведомился тяжело дышащий рыжий, не удержавшийся на коленях и теперь распластанный под телом брата.
Химура поднялся, ощущая себя легким, словно пушинка, с дрожащими руками и ногами, и перевернул Ичиго на спину. Мокрое пятно на полотенце и опавший член брата говорили сами за себя – сегодня они кончили вместе.
- Ну ты дал, - криво усмехнулся рыжий. – А теперь пошли на кухню, я хочу жрать.
Вот и вся романтика. Химура мученически застонал и стукнул лбом о пол…