"Не учите меня жить, лучше помогите материально"
ШунУки, зарождающиеся отношения, академия
Ханами- Эй, Джуу, ты дома? – Шунсуй как обычно ввалился к другу в комнату общежития через окно. – Ты на праздник идешь?
Джууширо сидел за столиком, переписывая лекции, что пропустил по болезни, и, судя по горе тетрадок, собранных почти со всего факультета, работать ему еще долго.
- Я не могу, - ответил юноша, откидывая с глаз серебристую челку. – Я много пропустил, мне все переписать надо.
- Успеешь, - Шунсуй решительно присел рядом с другом. – Я знаю, что тебе красивое кимоно из дома прислали на праздник. Мне тоже прислали. Джуу, не будь таким занудой, ты не болеешь на Ханами, в кои-то веки проведем праздник вместе.
- Хорошо-хорошо, - иногда с другом лучше не спорить, иначе тот начнет хулиганить: то кисти попрячет, то в тушь добавит вишневого сока, то тетради перепутает. – Я буду готов, свисти, как оденешься.
- Ты такой серьезный, - Шунсуй подергал себя за короткую челку, заглянул в тетрадь Джууширо. – Ну, Джуу, ведь ты прекрасно знаешь эту тему, зачем еще раз переписывать?
- У меня ее нет, - ровным тоном парировал юноша. – Вдруг на экзамене попадется? Я могу что-нибудь забыть, а тут двадцать аспектов…
- Ладно, ладно! Иногда ты становишься таким серьезным, что это даже пугает…
- Неужели? – ухмыльнулся Джууширо, откладывая кисть в сторону – было ясно, что писать ему сейчас друг не даст. – А мне казалось, ты ничего не боишься.
- Я боюсь пропустить Ханами, на котором будешь присутствовать ты! – Шунсуй ткнулся ему носом в ухо, потом потерся о плечо виском, как кот. - Почему ты всегда так хорошо пахнешь? Кучу лекарств съедаешь, а пахнешь цветами вишни.
- Ты преувеличиваешь, - Джууширо запустил пальцы в его кудрявые волосы, вытягивая из них сухие травинки. Продемонстрировав это другу, строго спросил: - Ну и где тебя носило, шлендра?
- Ты не поверишь! – округлил глаза Шунсуй, удобно устраиваясь головой на коленях юноши.
- Конечно, не поверю, - фыркнул тот, потянувшись за расческой. – Чтобы ты когда-нибудь не приврал…
- Тебе?! Ни в жисть! – взгляд шоколадных глаз был честным до безобразия. – Я ведь еще даже не начал! Ой!
- Не вертись, - Джуу треснул друга по пальцам расческой, чтобы тот не мешал ему заниматься вытряхиванием сена из густых кудрей. – Вечером праздник, а ты со стогом в прическе.
- Да тут такое дело… В общем я сегодня в общагу не попал, пришлось ночевать в другом месте.
- И как ее звали? – по губам Джууширо скользнула ироничная усмешка.
- Никак не звали. Я выиграл ужин в «Летящей ласточке», и распробовал все сорта сакэ, которые там продаются. Когда сакэ закончилось, было уже три ночи. Да и дорога оказалась кривая…
- Все понятно, - хмыкнул Джуу, спихивая голову друга с колен. – Готово, можешь идти к себе, любитель горячительного.
- Ты так добр, прямо как Яма-джи, - шутливо надул губы Шунсуй, поднимаясь. – Но все-таки…
- Иди, - стальным голосом приказал Джууширо. – У меня еще работы куча, а до вечера всего ничего.
Шунсуй тяжело вздохнул, направившись к окну, с явным намерением выйти тем же путем, что и вошел.
- Ты жесток, - бросил он через плечо.
- Шунсуй, - остановил его строгий голос. Когда нужно, Джууширо мог быть очень убедительным. – Дверь вон там.
- Слушаю и повинуюсь, - юноша отвесил шутовской поклон и вышел в дверь.
На Ханами академия преображалась, пестря разноцветными зонтиками, веерами и одеждой самых иной раз диких расцветок. Одинаково одетые студенты и студентки принаряжались в праздничные разноцветные кимоно, даже Яма-джи форсил ярким алым с золотом нарядом. Еще днем на холме занимались лучшие места, расстилались коврики, и притаскивалось множество заначенной заранее еды: за час до фейерверка все заведения закрывались.
Шунсуй увлек друга, одетого в богатое синее с белым кимоно в сторону от остальных.
- Я та-акое место нашел, оттуда фейерверк будет как на ладони! – бурно радовался он, пробираясь между расстеленных почти вплотную ковриков, уже занятых студентами и взрослыми синигами, приподнимая полы своего сиреневого наряда. – Вот тут, недалеко, в самый раз.
Они поднялись куда-то наверх, где под деревьями, на небольшом возвышении, был расстелен потертый коврик, возле которого стояла внушительных размеров корзина.
- Эмм… - Джууширо с сомнением оглядел место. – А в корзине есть чего поесть, или только выпить? И отсюда точно будет все видно?
- Обижаешь, - весело подмигнул Шунсуй. – Я в прошлом году это место нашел. Просто никто не догадался, что отсюда фейерверк виден просто отлично и голову задирать не надо. Теперь это будет наше секретное место для Ханами!
Джууширо опустился на коврик, аккуратно подобрав под себя ноги и полы нарядного кимоно, чтобы не помялось.
- И я очень рад, что в этот праздник ты со мной, - Шунсуй ткнулся ему в макушку носом, обнимая за плечи. – Правда, рад.
Джууширо запустил руки в широкие рукава кимоно друга, погладив тонкую кожу возле локтей.
- Я тоже, - он улыбнулся. – Никогда не смотрел фейерверк с такого ракурса.
Шунсуй, высвободился и присел рядом.
- Сегодня можно и расслабиться, - произнес он, вытаскивая из корзинки пару бутылочек с сакэ.
- Ты неисправим, - простонал Джууширо.
- Мы по чуть-чуть! – взгляд Шунсуя снова приобрел кристальную честность. – Праздник же!
У Шунсуя была идея-фикс: споить лучшего ученика курса Укитаке Джууширо. Спаиваться тот не желал ни в какую, и на вечеринках всегда оставался самым трезвым, хотя вроде бы пил вместе со всеми. И, разумеется, никаким похмельем не страдал. Понаблюдав за лучшим другом, Шунсуй заметил, что Джуу попросту обманывает их всех: налитое с самого начала сакэ в пиалке оставалось до самого конца вечеринки.
¬¬¬- Ну, если только по чуть-чуть, - покладисто согласился Джууширо, принимая в руки маленькую пиалку. Дальше Шунсуй выгрузил из корзинки пару обенто и теплое хаори. И еще пару глиняных бутылочек.
- Мы все это должны выпить? – вопросительно поднял бровь Джууширо.
- Не должны, сколько выпьем, столько выпьем, - дипломатично произнес Шунсуй, разливая по первой.
Пока ели и болтали, стемнело окончательно – над ними раскинулась бесконечная черная громада неба, усыпанная звездами. В новолуние их было видно так много, что казалось, специально рассыпали. Как бриллианты на черном бархате, например. Сюда, в их убежище, доносились смех и громкие разговоры и песни с холма, звуки сямисена и барабанов.
- Пора, - произнес Шунсуй, поднимаясь. – Сейчас начнется.
Джууширо поднялся тоже. Первый красный цветок фейерверка распустился на черном небе прямо перед ними – Шунсуй выбрал место идеально. Шум чуть запоздал, но от него заложило уши. Под этот грохот разноцветных вспышек, Шунсуй без всякого стеснения обнял юношу сзади, прижимая к себе так крепко, что Джууширо почувствовал сквозь тонкую ткань кимоно как бьется сердце друга, что его тело, как и всегда, обжигающе-горячее и согревает лучше, чем какое-нибудь теплое хаори.
Бах! На темном небе расцвела серебристая хризантема. Ба-бах, бах! Зеленые, желтые красные искры дождем осыпались, кажется, к их ногам. Золотая лилия, голубая. Серебристые искры, оранжевые, синие, фиолетовые.
Джууширо уютно устроившийся в кольце надежных рук, смотрел восхищенным взглядом, хрустально-прозрачным, в котором отражались отблески фейерверка, устремленным в небо, где разворачивалось волшебное действие. Рот приоткрылся, губы шептали что-то восторженное – Шунсуй невольно залюбовался им, позабыв даже про фейерверк. Он-то всю эту красоту видел, а вот Джуу в диковинку – два года подряд на Ханами не попадал… Шунсуй не выдержал и прикоснулся губами к шее друга – туда, где под тонкой кожей бился пульс, шалея от дерзости. Джуу не отстранился, как бывало раньше, когда их могли увидеть, а запустил пальцы в кудри юноши. То ли сработало сакэ, то ли Джууширо действительно так захотелось – через секунду они уже упоенно целовались под громыхание и разноцветные вспышки, что только добавляло остроты. Шунсуй не мог не воспользоваться ситуацией – руки словно невзначай скользили по гладкому шелку, по плечам, спине, скатываясь на упругие ягодицы. Но, кажется, Джуу не имел ничего против – его руки тоже свободно гуляли по телу студента, нырнули в широкие рукава праздничного кимоно, добрались до обнаженной кожи спины, огладили. «Ну, тихоня!» - поразился Шунсуй, углубляя поцелуй, заставляя Джууширо что-то простонать ему в рот – за адским шумом он просто не расслышал слов, а вот руки, сжавшие его задницу, были красноречивее чего-либо. Шунсуй распахнул полы его кимоно, и прижался ближе – кожей к коже, своим уже твердо-каменным стояком – к его, помогая себе ладонями. Всполохи фейерверка, грохот, их движения – все смешивалось в безумный коктейль, от которого напрочь сносило всю зажатость и внешнюю строгость, а заодно и весь здравый смысл, оставляя лишь сверкающие искры в пустоте, жалящие тела наслаждением.
С последней огненно-красной вспышкой на полнеба они кончили почти одновременно в руки друг другу, и фейерверк закончился. Юноши бессильно упали на свой коврик, приходя в себя после оргазма, тяжко дыша от пережитых ощущений, но заговорить не решались оба.
- Джуу… - крепко прижимая юношу к себе, произнес Шунсуй. – Ты как?
Джууширо поднял на него сияющий, совершенно шалый взгляд, какого студент никогда у него не видел.
- Ты не поверишь, Шуу. Это был лучший праздник в моей жизни!
Ханами- Эй, Джуу, ты дома? – Шунсуй как обычно ввалился к другу в комнату общежития через окно. – Ты на праздник идешь?
Джууширо сидел за столиком, переписывая лекции, что пропустил по болезни, и, судя по горе тетрадок, собранных почти со всего факультета, работать ему еще долго.
- Я не могу, - ответил юноша, откидывая с глаз серебристую челку. – Я много пропустил, мне все переписать надо.
- Успеешь, - Шунсуй решительно присел рядом с другом. – Я знаю, что тебе красивое кимоно из дома прислали на праздник. Мне тоже прислали. Джуу, не будь таким занудой, ты не болеешь на Ханами, в кои-то веки проведем праздник вместе.
- Хорошо-хорошо, - иногда с другом лучше не спорить, иначе тот начнет хулиганить: то кисти попрячет, то в тушь добавит вишневого сока, то тетради перепутает. – Я буду готов, свисти, как оденешься.
- Ты такой серьезный, - Шунсуй подергал себя за короткую челку, заглянул в тетрадь Джууширо. – Ну, Джуу, ведь ты прекрасно знаешь эту тему, зачем еще раз переписывать?
- У меня ее нет, - ровным тоном парировал юноша. – Вдруг на экзамене попадется? Я могу что-нибудь забыть, а тут двадцать аспектов…
- Ладно, ладно! Иногда ты становишься таким серьезным, что это даже пугает…
- Неужели? – ухмыльнулся Джууширо, откладывая кисть в сторону – было ясно, что писать ему сейчас друг не даст. – А мне казалось, ты ничего не боишься.
- Я боюсь пропустить Ханами, на котором будешь присутствовать ты! – Шунсуй ткнулся ему носом в ухо, потом потерся о плечо виском, как кот. - Почему ты всегда так хорошо пахнешь? Кучу лекарств съедаешь, а пахнешь цветами вишни.
- Ты преувеличиваешь, - Джууширо запустил пальцы в его кудрявые волосы, вытягивая из них сухие травинки. Продемонстрировав это другу, строго спросил: - Ну и где тебя носило, шлендра?
- Ты не поверишь! – округлил глаза Шунсуй, удобно устраиваясь головой на коленях юноши.
- Конечно, не поверю, - фыркнул тот, потянувшись за расческой. – Чтобы ты когда-нибудь не приврал…
- Тебе?! Ни в жисть! – взгляд шоколадных глаз был честным до безобразия. – Я ведь еще даже не начал! Ой!
- Не вертись, - Джуу треснул друга по пальцам расческой, чтобы тот не мешал ему заниматься вытряхиванием сена из густых кудрей. – Вечером праздник, а ты со стогом в прическе.
- Да тут такое дело… В общем я сегодня в общагу не попал, пришлось ночевать в другом месте.
- И как ее звали? – по губам Джууширо скользнула ироничная усмешка.
- Никак не звали. Я выиграл ужин в «Летящей ласточке», и распробовал все сорта сакэ, которые там продаются. Когда сакэ закончилось, было уже три ночи. Да и дорога оказалась кривая…
- Все понятно, - хмыкнул Джуу, спихивая голову друга с колен. – Готово, можешь идти к себе, любитель горячительного.
- Ты так добр, прямо как Яма-джи, - шутливо надул губы Шунсуй, поднимаясь. – Но все-таки…
- Иди, - стальным голосом приказал Джууширо. – У меня еще работы куча, а до вечера всего ничего.
Шунсуй тяжело вздохнул, направившись к окну, с явным намерением выйти тем же путем, что и вошел.
- Ты жесток, - бросил он через плечо.
- Шунсуй, - остановил его строгий голос. Когда нужно, Джууширо мог быть очень убедительным. – Дверь вон там.
- Слушаю и повинуюсь, - юноша отвесил шутовской поклон и вышел в дверь.
На Ханами академия преображалась, пестря разноцветными зонтиками, веерами и одеждой самых иной раз диких расцветок. Одинаково одетые студенты и студентки принаряжались в праздничные разноцветные кимоно, даже Яма-джи форсил ярким алым с золотом нарядом. Еще днем на холме занимались лучшие места, расстилались коврики, и притаскивалось множество заначенной заранее еды: за час до фейерверка все заведения закрывались.
Шунсуй увлек друга, одетого в богатое синее с белым кимоно в сторону от остальных.
- Я та-акое место нашел, оттуда фейерверк будет как на ладони! – бурно радовался он, пробираясь между расстеленных почти вплотную ковриков, уже занятых студентами и взрослыми синигами, приподнимая полы своего сиреневого наряда. – Вот тут, недалеко, в самый раз.
Они поднялись куда-то наверх, где под деревьями, на небольшом возвышении, был расстелен потертый коврик, возле которого стояла внушительных размеров корзина.
- Эмм… - Джууширо с сомнением оглядел место. – А в корзине есть чего поесть, или только выпить? И отсюда точно будет все видно?
- Обижаешь, - весело подмигнул Шунсуй. – Я в прошлом году это место нашел. Просто никто не догадался, что отсюда фейерверк виден просто отлично и голову задирать не надо. Теперь это будет наше секретное место для Ханами!
Джууширо опустился на коврик, аккуратно подобрав под себя ноги и полы нарядного кимоно, чтобы не помялось.
- И я очень рад, что в этот праздник ты со мной, - Шунсуй ткнулся ему в макушку носом, обнимая за плечи. – Правда, рад.
Джууширо запустил руки в широкие рукава кимоно друга, погладив тонкую кожу возле локтей.
- Я тоже, - он улыбнулся. – Никогда не смотрел фейерверк с такого ракурса.
Шунсуй, высвободился и присел рядом.
- Сегодня можно и расслабиться, - произнес он, вытаскивая из корзинки пару бутылочек с сакэ.
- Ты неисправим, - простонал Джууширо.
- Мы по чуть-чуть! – взгляд Шунсуя снова приобрел кристальную честность. – Праздник же!
У Шунсуя была идея-фикс: споить лучшего ученика курса Укитаке Джууширо. Спаиваться тот не желал ни в какую, и на вечеринках всегда оставался самым трезвым, хотя вроде бы пил вместе со всеми. И, разумеется, никаким похмельем не страдал. Понаблюдав за лучшим другом, Шунсуй заметил, что Джуу попросту обманывает их всех: налитое с самого начала сакэ в пиалке оставалось до самого конца вечеринки.
¬¬¬- Ну, если только по чуть-чуть, - покладисто согласился Джууширо, принимая в руки маленькую пиалку. Дальше Шунсуй выгрузил из корзинки пару обенто и теплое хаори. И еще пару глиняных бутылочек.
- Мы все это должны выпить? – вопросительно поднял бровь Джууширо.
- Не должны, сколько выпьем, столько выпьем, - дипломатично произнес Шунсуй, разливая по первой.
Пока ели и болтали, стемнело окончательно – над ними раскинулась бесконечная черная громада неба, усыпанная звездами. В новолуние их было видно так много, что казалось, специально рассыпали. Как бриллианты на черном бархате, например. Сюда, в их убежище, доносились смех и громкие разговоры и песни с холма, звуки сямисена и барабанов.
- Пора, - произнес Шунсуй, поднимаясь. – Сейчас начнется.
Джууширо поднялся тоже. Первый красный цветок фейерверка распустился на черном небе прямо перед ними – Шунсуй выбрал место идеально. Шум чуть запоздал, но от него заложило уши. Под этот грохот разноцветных вспышек, Шунсуй без всякого стеснения обнял юношу сзади, прижимая к себе так крепко, что Джууширо почувствовал сквозь тонкую ткань кимоно как бьется сердце друга, что его тело, как и всегда, обжигающе-горячее и согревает лучше, чем какое-нибудь теплое хаори.
Бах! На темном небе расцвела серебристая хризантема. Ба-бах, бах! Зеленые, желтые красные искры дождем осыпались, кажется, к их ногам. Золотая лилия, голубая. Серебристые искры, оранжевые, синие, фиолетовые.
Джууширо уютно устроившийся в кольце надежных рук, смотрел восхищенным взглядом, хрустально-прозрачным, в котором отражались отблески фейерверка, устремленным в небо, где разворачивалось волшебное действие. Рот приоткрылся, губы шептали что-то восторженное – Шунсуй невольно залюбовался им, позабыв даже про фейерверк. Он-то всю эту красоту видел, а вот Джуу в диковинку – два года подряд на Ханами не попадал… Шунсуй не выдержал и прикоснулся губами к шее друга – туда, где под тонкой кожей бился пульс, шалея от дерзости. Джуу не отстранился, как бывало раньше, когда их могли увидеть, а запустил пальцы в кудри юноши. То ли сработало сакэ, то ли Джууширо действительно так захотелось – через секунду они уже упоенно целовались под громыхание и разноцветные вспышки, что только добавляло остроты. Шунсуй не мог не воспользоваться ситуацией – руки словно невзначай скользили по гладкому шелку, по плечам, спине, скатываясь на упругие ягодицы. Но, кажется, Джуу не имел ничего против – его руки тоже свободно гуляли по телу студента, нырнули в широкие рукава праздничного кимоно, добрались до обнаженной кожи спины, огладили. «Ну, тихоня!» - поразился Шунсуй, углубляя поцелуй, заставляя Джууширо что-то простонать ему в рот – за адским шумом он просто не расслышал слов, а вот руки, сжавшие его задницу, были красноречивее чего-либо. Шунсуй распахнул полы его кимоно, и прижался ближе – кожей к коже, своим уже твердо-каменным стояком – к его, помогая себе ладонями. Всполохи фейерверка, грохот, их движения – все смешивалось в безумный коктейль, от которого напрочь сносило всю зажатость и внешнюю строгость, а заодно и весь здравый смысл, оставляя лишь сверкающие искры в пустоте, жалящие тела наслаждением.
С последней огненно-красной вспышкой на полнеба они кончили почти одновременно в руки друг другу, и фейерверк закончился. Юноши бессильно упали на свой коврик, приходя в себя после оргазма, тяжко дыша от пережитых ощущений, но заговорить не решались оба.
- Джуу… - крепко прижимая юношу к себе, произнес Шунсуй. – Ты как?
Джууширо поднял на него сияющий, совершенно шалый взгляд, какого студент никогда у него не видел.
- Ты не поверишь, Шуу. Это был лучший праздник в моей жизни!
