АААА, вынос мозга

29.07.2013 в 05:02

Пишет  Властелин Ничего:

А зря я эту серию сначала отложила "попозже посмотрю".

29.07.2013 в 04:30

Пишет  Legal_Assassin:

Утречка всем

---

Ты — Алхимик-Вор
Такие, как ты – умны, проницательны, изворотливы. Дотошны настолько, что злопыхатели называют вас занудами. Ну и пусть их, вам это фиолетово в крапинку. Ведь еще есть столько нерешенных задач и нераскрытых тайн, требующих внимания. Довести зомби вопросами до нервного срыва? Перевоспитать демона? Раскрыть пару заговоров? Обойти непреложный закон? Кто-то сказал «невозможно»? Да вы что! Эти и многие другие задачи ты способен решить за пару-тройку трубок. Ах, не куришь? Ну, тогда несколько чашек чая. Кстати, по мнению нескольких экспертов, знаменитый Шерлок Холмс принадлежал к тому же классу, что и ты. Тень дает тебе удачу и Нюх, а интеллект и любознательность позволяют использовать их с максимальной эффективностью.
Пройти тест

@темы: тесты

---

Zbrush прога несложная, просто надо к ней привыкнуть. сложнее начать скульптить по фотке, по картинке, это ж жуть что такое. Я ж ни разу не художник, все методом тыка... Мечт много и надежд на эту прогу, и прожектов, аняняшки))
Хватит ли у меня терпения, но очень хочется самой делать все.
Времени катастрофически не хватает, а тут еще болею(

@темы: zbrush, учение

---

Как же я люблю Иченьку. С днюхой, Герой.

@темы: Ичиго, бличовое

---

очередной флешмоб

13.07.2013 в 22:17

Пишет  #РИВАЙФОРЕВА:

Оставившему комментарий я скажу:
• С каким животным вы у меня ассоциируетесь.
• На какие мысли меня наводит ваш аватар.
• Какой запах, по моему мнению, ваш.
• Какой ваш цвет.
• Какая ваша стихия.
• Персонаж, на которого вы похожи.
• А вы за это поставите эту игру к себе в дневник.

@темы: флешмобистое

---

Как же я хочу спать, блеадь, почему я стала так уставать?
На море жарища, в павильоне, где я сижу, с 4 до 7 вечера находиться невозможно.
Устала-устала-устала...
Вечером силушек нет даже что-то написать. Немного ковыряюсь в Збраше и падаю спать. кстати сегодня снилась оперетта "Сильва". Пипец, я просто хотела на нее сходить, а мне ее во сне на блюдечке, бгг)) Состав актеров не помню, но вроде норм было))
Краситься бы надо, седина уже вопиет о закрашивании. но лень в парикмахерскую на ночь глядя тащиться, я домой прихожу только в 8 вечера.
Хочу написать зарисовочку Рен/Масато в Греции, ня)

@темы: жЫзненное

---

прочла новую главу. Боюсь, что Кубо завершает свою сагу. Печалька.

---

О римейке Муняшек

Подробности нового аниме Sailor Moon (2013)

Этот год отметился 20-летием выпуска «Bishoujo Senshi Sailor Moon», празднованиме которого состоялось 6 июля в Roppongi Nicofarre. В ходе мероприятия было объявлено, что новое аниме Sailor Moon находится в работе и будет выпущено летом 2013. Стало также известно, что идол-группа Momoiro Clover Z будет петь опенинг нового аниме. В ходе мероприятия было прямое включение с участием Momoiro Clover Z прямо из Парижа. Девушки даже приняли участие в косплее Sailor Moon и с удовольствием спели любимую песню «Moonlight Densetsu».

Сейю Митсуиши Котоно (Цукино Усаги / Сейлор мун) и Тору Фуруя (Чиба Мамору / Такседо Маск) приняли участие в мероприятии наряду с Осано Фумио (издательство Kodansha), который был редактором у Наоко Такеучи (автор Сейлор мун).

Митсуиши поделилась своими впечатлениями относительно нового аниме-сериала: «Я знаю много взрослых людей, которые выросли и до сих пор любят это шоу, так же и с выходом новых серий, я надеюсь, что они действительно будут не менее увлекательны. Я хочу сделать все возможное, чтобы это было так. Интересно, буду ли я в нем участвовать?» Митсуиши выразила это, как-будто немного беспокоясь, но в конце добавила: «Короче говоря, я могу сказать, что с нетерпением жду этого.»

Фуруя отметил: «Шутки в сторону, я очень удивлен что прошло уже 20-лет. Это произведение, в котором я участвовал на протяжении 5 лет, и которое произвело большой ажиотаж. Я надеялся, что оно вернется снова, и хотел бы быть снова частью этого нового аниме.»

Осано рассказал о новом аниме, «Это будет не фильм. Мы еще не решили всех подробностей касаемых трансляции».

Аниме «Bishoujo Senshi Sailor Moon» впервые вышло в эфир в феврале 1992 года. С тех пор выходили ТВ-серии, полнометражные фильмы, мюзиклы, драмы. Все это создало большой фендом, стали популярные различные предметы поступившие в продажу связанные с этим аниме. Манга и аниме были выпущены на 17 различных языках и стали популярны во всем мире.

Новый сериал выйдет летом 2013 года, причем, премьера будет международной – трансляция сериала будет идти сразу в нескольких странах.

Источник: tokyohive.com
ОДНАКО...

Новое аниме может быть отложено

Опубликовано 28.04.2013


Осано Фумио, редактор манги Sailor Moon из издательства Kodansha, который известен под ником «Osabu», подтвердил информацию о том, что аниме будет отложено. Ранее было объявлено о выпуске аниме этим летом.

Osabu пока не дает более подробной информации, более формальный анонс ожидается в ближайшее время. Когда его спросили, будут ли транслировать аниме зимой 2014 года, он ответил: «Не в 2014. Возможно.»

Первые слухи о задержке распространились благодаря посту в твиттере пользователя @ Tetho_mig, о том, что Тору Фуруя (сейю Такседо Маска) заметил, что аниме не выйдет летом: «Фуруя подтверждает, что новое аниме Сейлор Мун не будет транслироваться этим летом». Это стало известно на конвенции аниматоров проходившей в Ницце, Франция, на прошлой неделе.

Ранее, дистрибьютор Toei Animation в Европе Мария Орнрид в форумной переписке заметила, что аниме скорее всего будет выпущено зимой 2014-го.

По мнению некоторых, между студией и автором манги до сих пор продолжаются переговоры, при чем съемка еще не начиналась. Однако официального заявления о дате выхода нового аниме, кроме лета 2013, пока еще нет.

Сперто отсюда: sailormoon2013.ru/anime/podrobnosti-novogo-anim...

@темы: муняшки

---

Однажды у Сократа спросили: — Закурить не будет? И мудрец ответил: — Не курю. И вообще, какие сигареты, античность же, мудак, что ли, совсем?

про настроение:
Сидит лягушка на морде у бегемота и жалуется проплывающему мимо крокодилу: "Настроение ни к черту, все так хреново, так хреново, а тут еще бегемот к жопе прилип!"

@темы: хиханьки

---

Граждане, накидайте мне картинок с чиби-Мурькой, очень нада! желательно во всех ракурсах, профиль, фас, полупрофиль и прочее. Ну очень нада!

---

Знаю, что никто особо не откликнется, но все равно

28.06.2013 в 15:20

Пишет  Айзен_Соуске:

Тоже хочу.
Вы мне - одного персонажа из канона и одного (если хотите) - из какого-нибудь моего фика, а я в коментах про этих персонажей:

- чем он мне нравится;
- чем не нравится;
- любимый эпизод с его участием, любимая фраза или что-то подобное;
- с кем я его шипперю (для канона);
- "бротп" или "интересное дженовое взаимодействие"
- мой фанон, связанный с этим персонажем;
- мое непопулярное мнение об этом персонаже;
- желание;
- 5 слов, которые его лучше всего опишут;
- какой-нибудь факт, не вошедший в фик (для персонажа из фика).


Улькиорру сразу писать?

Блич, принцы, Грей-мен, туева хуча книг.

@темы: флешмобистое

---

ПЧеньки

~Llina Nails~, бобро пожаловать, что привело, Блич или общие веники и веникокурители?

@темы: ПЧ

---

заявка для Терры

"Токия/Отоя. Отоя подвернул ногу, когда гонял мяч с Сё, и не может выступать. Токия выговаривает обоим, не жалея лексикона, а потом в комнате долго и с чувством объясняет валяющемуся на кровати Отое, кто он и как долго будет гореть в аду за сорванный концерт. Потом (через сколько времени, сама решай) ему становится совестно, потому что Отоя грустный и реально собрался гореть в аду. Пусть Токия извиняется и утешает Отою до искр из глаз. Юст Токии."
Прости-прости, Терра, ролучилось не то, что ты просила!! Но я не виновата, честно-честно!!! Это все они!!!

«Я хочу петь – это все, что у меня есть», - сказал он тогда Харуке. И это была правда. А когда он смотрел на Отою – словно ощущал родственную душу. Он был таким же, когда пришел в шоу-бизнес. Открытым и ярким. Наивным. И очень скоро понял, что быть таким нельзя – этот мир сцены и софитов жесток и не прощает ошибок. Никаких, и Токия учился изо всех сил. Спрятал себя, все то хорошее, что было в нем с самого начала. Снаружи остались холод и нелюдимость…
Но кажется, Отое было все равно. Он лип к Токие с вопросами, делился последними новостями, радостями и успехами. Даже когда Ичиносе отмахивался от него, никогда не обижался, настолько легким был его характер.
Вон он, мяч гоняет с Сё. Сбрасывает лишнюю энергию, словно ее больше девать некуда.
Токия смотрел на них, веселящихся, беззаботных, из открытого окна класса на первом этаже, и завидовал. Хотелось тоже… вот так. Отбросить все, тяжким грузом давившее на плечи и носиться, пиная мяч, ощущать ветер в лицо и радость, легкими пузырьками насыщающую кровь, и делающую тебя легким-легким…
Отоя высоко подпрыгнул, чтобы поймать мяч, Сё кинулся наперерез… И Токия понял, что сейчас дурной малыш собьет Рыжика и выскочил в окно, понимая, что не успевает.
Когда он подбежал, Отоя лежал на спине, сжимая обеими руками лодыжку и кусая губы от боли. Рядом бестолково топтался растерянный Сё.
- Ну и что теперь? – ледяным тоном осведомился Токия, прожигая убийственным взглядом обоих. – Нельзя было поосторожнее? О чем вы думали вообще? Завтра концерт, вы вообще понимаете, сколько людей подвели своим легкомыслием? И в первую очередь группу и Харуку!
Сё, обычно вспыльчивый, стоял и молчал, пряча глаза, не находя слов для оправдания.
- Давай, потихоньку поднимайся, - велел Ичиносе, подавая Отое, бледному от боли и с пылающими от стыда ушами, руку, чтобы тот потихоньку встал. – Помогай, чего стоишь, - шикнул он на Курусу.
Пока ковыляли до медпункта, Сё и Отоя узнали о себе много интересного, в том числе то, что они самые безответственные певцы в мире. Так что к концу путешествия уши у обоих горели так, что от них можно было прикуривать.
Из медпункта Отоя вышел бледный и хромающий, с перевязанной лодыжкой. Оказалось, что перелома, как боялся Токия, все-таки нет, но растяжение не позволит ему завтра свободно танцевать на концерте.
В комнате Отоя лег на свою кровать и сразу отвернулся к стене, чтобы не видеть нахмуренного Токию. Но тот и не думал оставлять Иттоки в покое. Ичиносе был настолько зол, что остановиться уже не мог – слишком он испугался за Рыжика.
- Вы о чем думали? – ледяным тоном начал Токия, стоя у кровати и недовольным взглядом сверля затылок Отои, покрытый светло-рыжим пушком, таким трогательным, что хотелось прикоснуться, погладить… - Завтра концерт, а теперь что? Что скажет Блистательный? А главное, что подумает Харука?
Отоя буркнул что-то себе под нос, но повернуться не соизволил.
- Харука, конечно, пожалеет, - безжалостно продолжал Токия. – Но все остальные – нет! Это шоу-бизнес, как ты не понимаешь? – Ичиносе несло. Сейчас он выплескивал именно свою боль, даже не замечая этого. – Сожрут и не подавятся! Стоит сделать маленькую ошибку и все, на исправление промаха потребуется много времени! Если вообще сможешь исправить! Мир сцены – не ясли-сад, это гадючник, и стоит стать слабее – тебя попросту сожрут! Раздавят, превратят в ничто!
Отоя всхлипнул.
- И как мы без тебя теперь? Ты вообще слышал о таком слове, как «ответственность»? В нашем деле важен не только голос, но и внешность, а главное здоровье!
- Я смогу выступить, - глухо откликнулся Отоя.
- Да неужели? – Токия нервно прошелся по комнате. – Вечером репетиция, вот и поглядим. Хотя я не уверен, что твоя нога заживет до завтра.
И вышел, направившись к Сё, чтобы переговорить еще и с ним.
Курусу, нахохлившись, сидел на кровати, слушая легкомысленное воркование Нацуки, который сочинял стихи для новой песни, и почти не обратил внимания на присутствие Ичиносе. Но как только Токия начал свою обвинительную речь, отодвинул стул от стола и пронзительно глянул на пришедшего. Токия почувствовал, как по спине поползли мурашки, словно он опять столкнулся с Сацуки.
- Токия, - мягко произнес Нацуки, - Сё ведь не виноват в случившемся. Ты лучше нас всех знаешь, как важно сбросить напряжение перед выступлением. Это просто несчастный случай, с кем не бывает, правда, Сё-кун? – на его лице появилась та самая сиропно-сладкая улыбка, которая Ичиносе, честно говоря, бесила. – Так что не усугубляй, пожалуйста, а лучше утешь своего соседа. Он скорее всего места себе не находит. Будешь печенье?
- Нет, - буркнул Токия, кинув сердитый взгляд на взъерошенного, как потрепанный воробей, Сё.
Токия вышел, но возвращаться в комнату не стал – выдерживать виноватые взгляды Отои, или его молчание, не хотелось.
И на репетицию Иттоки ожидаемо не пришел.
Токия вернулся в комнату, когда уже было совсем поздно. После изматывающей работы он устал, и даже не стал зажигать свет. Ичиносе подошел к кровати Отои – тот спал, по-детски подложив ладонь под щеку. Токия всмотрелся в спокойное лицо соседа, тронул рыжую прядь, отводя ее со лба… и отдернул руку, как будто обжегся.
Торопливо отошел к своей кровати, лег поверх покрывала, не раздеваясь, закинул руки за голову, бездумно глядя в потолок. И, словно нарочно, из темноты поползли воспоминания. Горькие, ядовитой кислотой разъедающие душу.
Блистательный Саотоме был ничем не лучше остальных продюсеров. Может, немного честнее, и не торговал телами своих выпускников. Токия сглотнул – ему же пришлось пережить и это. Парень зажмурился до разноцветных кругов перед глазами. Как больно! Почему он до сих пор не может этого забыть?
«Ты должен в ногах у меня валяться», - слова бывшего продюсера все еще жгли его. Что подобрал – правда. Обучил, вывел на сцену – да. Но за все это Токия заплатил высокую цену. И сломался. Стал просто поющей куклой без души. Улыбался в объективы фотоаппаратов, а душа кричала от боли. Шутил на камеру, а внутри все застывало от холода. И все время ждал очередного предательства. Как же он устал… Его даже посещали мысли о том, чтобы покончить с собой, но времени все никак не находилось, он как заведенный крутился круглые сутки, уже глубокой ночью падая в кровать и не видя никаких снов.
Теперь, освободившись, и заключив контракт с Саотоме, пообщавшись с другими ребятами, с удивительной Харукой, стал понемногу оттаивать. Благодаря Харуке он вспомнил как это – петь сердцем. А благодаря Отое – понимать, что живой. И что на свете есть еще такие хорошие и чистые люди, как он.
Токия тяжело вздохнул, прикрывая глаза. По щекам сбежали две мокрые дорожки – слезы?! Он так давно не плакал… Даже когда это случилось в первый раз…
Токия почувствовал, как на кровать кто-то сел и удивленно распахнул мокрые от слез глаза. Отоя сидел рядом и смотрел с таким искренним участием, что Ичиносе сперва не поверил своим глазам.
- Токия, - взволнованно начал Отоя, - почему ты плачешь? Из-за меня? Из-за концерта? Нет, - он зажмурился и помотал головой. – От этого не плачут. Что случилось, пока я спал? Токия? Не молчи, пожалуйста. Что-то плохое?
Токия трудно перевел дыхание, чувствуя, как жаром опаляет щеки и низ живота. Отоя был так близко – только протянуть руку… Но нет, нельзя. Он бы ни за что не поступил с этим чистым, невинным существом так! Он никогда не заденет его чувств – он не хотел, чтобы Отоя смотрел на него с презрением.
- Ничего, - сипло ответил он, вытирая глаза. – Все в порядке. Просто… вспомнилось неприятное.
Отоя весь просветлел от своей солнечной улыбки и отвел прядь волос с лица лежащего парня. Ичиносе перевел взгляд на эту улыбку и невольно облизнул внезапно пересохшие губы, одновременно пытаясь сглотнуть комок, вставший в горле.
- Знаешь… - Отоя смущенно посмотрел на Токию, - я сейчас наверное сделаю ужасно дурацкую вещь… Можешь потом презирать меня сколько угодно.
Он ловко прижал запястья певца к подушке и мазнул поцелуем по губам.
- Дурак, - устало произнес Токия, даже не попытавшись освободиться. На душе сразу стало легче и теплее, словно солнцем пригрело. В голове моментально образовалась каша: зачем он это сделал, дурачок? Разве он не понимает, что творит?
- Да? – Отоя склонил голову к плечу. – Почему?
Ичиносе хотел ответить, что тот совершенно не умеет целоваться, как тот поцеловал его второй раз, блестя в темноте шальными глазами. На этот раз Отоя накрыл его губы своими, втянул его нижнюю губу в теплый, мягкий рот и провел по ней языком. Токия чуть не застонал от разочарования, когда все достаточно быстро закончилось.
- А так? – спросил Отоя, глядя в глаза Ичиносе, его руки подрагивали от дерзости, но запястий парня он не отпускал.
- И где ж ты целоваться научился, - беззлобно усмехнулся Токия.
- Я читал, - краска бросилась в лицо Отое, и он отдернул руки так, словно обжегся. – Прости, не смог сдержаться.
- Мне нравится, что ты настолько искренний, - Токия провел большим пальцем по щеке Отои. – Это дорогого стоит, - рука скользнула на шею. – Но целоваться следует вот так… - он притянул Иттоки себе на грудь, впиваясь поцелуем в его рот, лаская, изучая… Тот не сопротивлялся, вцепившись в парня, сжимая руки на его плечах.
- Значит, я тебе нравлюсь? – тяжело дыша, спросил Отоя, когда они разорвали поцелуй.
- Очень, - Токия смотрел на него с удивлением. Почему он не шарахается, и ведет себя словно так и надо? – Но я пойму, если ты больше не захочешь даже смотреть в мою сторону.
- Почему это? – удивился Отоя глянув сверху на так и не потрудившегося подняться Токию. – Я ведь тебя люблю, разве этого мало?
- Что? – Токия сел так резко, что даже голова закружилась.
- А ты разве нет? – у Иттоки был настолько наивный взгляд, что Токие захотелось поцеловать его снова. Как же его манило это солнечное тепло Отои, хотелось нежиться в его лучах, согревая замерзшую душу.
Ичиносе снова нахмурился, мрачное настроение снова наползло на него, заставляя сердце похолодеть.
- Ты знаешь, как это называется? – холодным тоном произнес Токия, отодвигаясь. – Держись от меня подальше – тебе же лучше.
- Не-а, - помотал головой Отоя, снова обезоруживающе улыбаясь. – Я тебя больше не боюсь. И не отпущу. Я видел тебя – настоящего. Теперь не сбежишь и не закроешься своими ледяными щитами. Не знаю, что произошло с тобой раньше, но постараюсь помочь, как смогу. Ведь любящие люди должны помогать друг другу, разве нет?
- Отоя, перестань… - поморщился Токия, но не успел закончить фразу, оказавшись прижатым к постели гибким телом Иттоки. Ичиносе попытался его отпихнуть, но добился только того, что тот скатился к стене.
- Я же сказал, не сбежишь, - улыбнулся Отоя, проводя пальцами по губам Токии, чуть надавливая.
- Что ж ты творишь! – вскинулся Ичиносе, перехватывая его руку. – Ты вообще соображаешь, чем это может закончиться?
- Потому и творю, - хихикнул Отоя, выворачиваясь из цепкой хватки Ичиносе, и тут же сплетая свои пальцы с его. – Я этого хочу, так же как и ты. Лучше сдайся.
Токия был поражен – этот интимный жест Иттоки был настолько искренним и естественным, что Ичиносе застыл в замешательстве на пару секунд. Чем, собственно, Отоя и воспользовался – ловко извернувшись, навис над Токией, прижав и вторую руку к подушке, приблизил лицо к его.
- Почему ты мне не веришь? – произнес он, виновато блестя глазами. - Ведь это так здорово – кого-то любить. Отдавать тепло. Делиться им.
- Верю, - успел выдохнуть Токия, прежде чем Отоя вовлек его в новый поцелуй.
Тепло… Боже, как же тепло с ним…
Токия целовался настолько самозабвенно, что даже мыслей в голове не было. Никогда в жизни с ним не происходило ничего подобного, и теперь он наслаждался каждой минутой этого восхитительного ощущения.
Они оторвались друг от друга только тогда, когда Отоя нечаянно задел свою больную ногу и дернулся от боли.
- Прости, - Иттоки виновато смотрел на Токию своими наивными глазищами. – Я был неосторожен, но больше такого не повторится. Завтра все равно смогу выступать. Но сегодня я хочу быть твоим. Чтобы доказать, что я не лгу, и что ты мне дорог.
- Что?! – Токия изумленно смотрел на Отою, на губах которого играла легкая улыбка, а пальцы теребили пуговицы, расстегивая рубашку. – Ты хочешь зайти так далеко?
- Хочу, - кивнул Рыжик, беззастенчиво скидывая рубашку на пол, и возясь с ремнем. – Пока я могу сказать тебе это, и сделать… Ты ведь меня хочешь, - Иттоки кивнул на бугорок на джинсах Токии. – И я тоже.
Иттоки говорил убийственно прямо, и у Ичиносе не находилось слов возразить этой искренней прямоте. В этом весь Отоя – бесхитростный, теплый, уютный, ласковый.
Токия оглядел разворошенную постель и бессильно откинулся на подушку, прикрывая глаза. Как же низко он пал… соблазнить Отою… Хотя скорее Иттоки сам соблазнял Ичиносе. И, кажется, нисколько не переживал по этому поводу. Тело горело, требуя продолжения, но поступить так с Отоей…
Токия дернулся, когда пальцы Рыжика пробежались по пуговицам его рубашки, расстегивая их, вжикнула молния на джинсах – Токия еле сдержал облегченный вздох, когда неприятное ощущение давления наконец исчезло.
Ичиносе открыл глаза – Отоя, обнаженный и – этого невозможно было не заметить – желающий его, отпихивал в сторону кучу одежды на полу, одновременно пытаясь стянуть с Токии тесные джинсы – даже губу закусил от усердия.
- Вот упрямый! – сил терпеть больше не было. Хотелось отпустить себя, ощутить на губах солоноватый вкус кожи Иттоки, от одной только мысли об этом жар прокатился по всему телу.
Токия поднялся, скидывая одежду. Будь что будет. Отоя смотрел на него восхищенным взглядом, протянул руку и погладил выпирающую косточку на бедре. А потом подтянул Токию к себе и поцеловал это место, обкатывая языком.
Ичиносе всхлипнул, колени подогнулись от этого простого прикосновения, превратившись в желе. Отоя придержал его и опустил на разворошенную постель.
- Где ж ты научился такому, - тихо произнес Токия, притягивая Отою к себе поближе. – Тоже читал?
- Ага, - Отоя улыбнулся, но щеки опалил румянец. – Тебе ведь понравилось? Правда что дальше я смутно представляю.
- Тогда предоставь все мне, - Токия опрокинул его на спину, нависая сверху. – И ты сам напросился.
Возбуждение острым водоворотом затянуло обоих. Под умелыми руками Токии напряженное тело Отои постепенно расслаблялось, он таял, пытаясь ласкать в ответ, гладя влажную горячую кожу груди и спины, но руки его не слушались, бессильно падая на ослепительно-белую простынь, чтобы сжать уже ее. Яркая шевелюра Иттоки разметалась по белоснежной подушке, горя алым цветком, и сам Отоя – раскрасневшийся, подрагивающий от его смелых прикосновений, и такой желанный – сейчас принадлежал только ему. Отоя не сомневался в своих действиях, не сомневался в своих чувствах. Если у Токии мелькнула мысли, что он это делает нарочно, чтобы задобрить его, то теперь они развеялись без следа – Рыжик отдавался ему так бесстыдно-искренне и уверенно, словно делал это не раз. У Ичиносе даже мелькнуло трусливое предположение, что у Иттоки это далеко не первый раз. Но уже через время смог убедиться, что ошибся.
Отоя, распахнул темные глазищи, когда Токия начал осторожно двигаться в нем, позволяя привыкнуть, не сжиматься от непривычного ощущения. Иттоки слабо улыбнулся ему, и погладил по щеке, скользнув ладонью по коже груди и живота, твердой гладкой ладонью, сглотнул, дыша через раз.
- Больно? – Токия остановился. Причинять боль он не хотел.
- Н-нет, - выдохнул Иттоки. – Непривычно… Н-не останавливайся… о-ох… пожалуйста.
Токия склонился и поцеловал его в теплые податливые губы, мягкие, как у девчонки, и продолжил движения. Отоя рвано вздыхал, вскоре с его губ стали срываться откровенные стоны, которые он и не думал сдерживать. Влажные пальцы комкали простынь, давно сбившуюся под ними, тело выгибалось, вздрагивая от новых, никогда не изведанных прежде ощущений, тренированный живот поджимался – это все заставляло Токию заводиться, впервые терять голову от этого безумного зрелища.
Отоя, беспомощный и открытый, доверившийся ему с такой искренностью, какой Ичиносе не видел никогда и ни у кого, сейчас принадлежал ему и только ему. И, сквозь ошеломляющее удовольствие – такое было с ним впервые, он отчетливо понимал, что не отдаст это рыжее сокровище никому. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного, и сейчас просто купался в жарком мареве наслаждения, подчиняясь только бешеному ритму страсти. Иттоки обнимал его ногами, пытаясь притянуть как можно ближе, то цеплялся руками за него, то отпускал снова, мечась под наваливающимся на него парнем, и выстанывая его имя.
Ичиносе и предположить не мог, что оргазм может действовать так, словно ты уже умер, и душа отделилась от тела – такого ошеломляющего наслаждения просто не могло быть. Но оно было.
Отоя все еще крепко прижимал его к себе, когда Токия пришел в себя и смог, наконец, ощутить тело, наполненное негой и приятной тянущей истомой в мышцах.
- Отпусти… - Токия сполз с Иттоки, откинулся рядом на подушку, пытаясь выровнять дыхание и унять все еще колотящееся сердце.
Отоя улыбнулся, цапнув со стула полотенце Ичиносе, вытер им живот и бросил на пол. Повернулся на бок, лицом к любовнику.
- Я ни о чем не жалею, - Иттоки, провел пальцем по губам Токии, предупреждая вопрос. – Я знал, на что иду, знал, что пути назад не будет. Мы похожи, ты ведь со временем расскажешь, что заставило тебя стать таким… холодным?
- А ты уверен, что тебе это нужно? – Токия сгреб мокро-горячее тело парня в охапку, придвигая к себе как можно ближе. Отвел со лба мокрые алые прядки, обвел пальцем линию лица, остановившись на губах.
- Я хочу знать о тебе все, - Отоя, казалось, сиял от счастья. – И я хочу, чтобы тебе больше никогда не было больно и одиноко…

@темы: uta no prince-sama, фанфики

---

фик по заявке))

Заявка была такая: "напиши тройничок Айзен Гин Улька) Гину стало скучно он предложил Айзену просвятить Ульку насчет того что такое секс)"
Короче вот, с пылу с жару, тройничок, все цивильно, никакого бдсма, стокгольмского синдрома и прочих извращений)) Как всегда невычитано и куча ошибок.
- Почему именно Улькиорра? – удивленно поднял брови Айзен, и Гин искренне полюбовался слегка ошарашенным лицом Владыки.
- Мне ску-учно, - пожаловался Ичимару. – А у Куатро такой вид, что от его взгляда молоко может скиснуть.
- В Лас-Ночес нет молока, - усмехнулся Айзен, понимая, что скучающий Ичимару – это угроза спокойствия его самого и здравого рассудка арранкаров. Поэтому насторожился, когда Гин предложил научить Улькиорру сексу.
- Печально, - моментально состроил скорбное лицо Гин. – Когда я соглашался идти сюда, то вовсе не надеялся на то, что здесь будут кормить, как в Готее. Но чтобы без молока?!
Айзен подавил улыбку.
- Ты же ненавидишь молоко, - заметил он. – Я все понял, Гин. Но почему Улькиорра, а не, например, Старрк? Он гораздо привлекательнее…
- И чтобы уснул посреди секса? – кривая ухмылка поползла по острому лицу Ичимару. – Нет уж, спасибо.
- Гриммджоу?
- А еще идеи есть? – кисло отозвался Гин. – От его когтей царапины долго заживают.
- Халибелл?
- И три ее фрасьона, - поморщился Ичимару. – Я столько не выпью. Только не говори, что ты подумал о Квинте, есть более безболезненные способы покончить с собой.
- Нет, я подумал о Заэле, - улыбнулся Айзен. – Он достаточно опытен…
- Ты не понимаешь, - широкая ухмылка снова вернулась на лицо Гина. – Дело в самом Куатро. Он настолько послушен и невинен…
- И ты решил его развратить? – усмехнулся Айзен. Как же странно размышлял Ичимару, какими окружными путями ходили его мысли?
- А разве ты сам об этом не подумываешь? – ехидная улыбка Гина была настолько победной, что Айзену захотелось его удавить. – Я видел, как ты на него смотришь. Ты сам его хочешь, и давно.
- Ты, как всегда, проницателен, - произнес Владыка, понимая, что Ичимару попал в точку. Наблюдательный, сволочь. Улькиорра настолько невозмутим, что кажется, словно он носит маску, и смутить его было очень сложно. Выражение его лица менялось только благодаря глазам, а Айзену хотелось, чтобы Куатро показал настоящие эмоции. Каким-то образом Гин понял это и предложил безумное мероприятие – научить Улькиорру сексу.
Айзен понимал, что надо действовать сейчас, пока Гин не провернул все сам. У него хватит ума, дерзости и хитрости, чтобы соблазнить Куатро. И потом вывернуть ситуацию в свою пользу, когда Айзен на него рассердится. Даже удивительно, почему он столько ждал.
- Хорошо, - согласно кивнул бывший синигами. – Это немного развлечет, хотя я не думаю, что надолго. Только с одним условием: ты делаешь только то, что скажу я.
- Да Ками упаси, чтобы я первым притрагивался к нему! – лукавая улыбка Ичимару сделалась еще шире.
Айзен кивнул, впрочем, не веря Гину ни на йоту: наверняка подступался к Улькиорре и получил отказ. И теперь просто хочет отомстить. А Айзен сделает все возможное, чтобы эта месть Шифферу понравилась, и чтобы он захотел еще.
- Я, собственно, сказал ему прийти сегодня сюда, - промурлыкал Ичимару, довольный тем, что его замысел удался.
- Ну ты и… - Айзен не успел закончить фразу, как в дверь осторожно постучались.
Владыка глянул на Гина и тот понятливо скрылся в спальне. С ним ясно – будет готов в нужную минуту. Но вот как быть с Шиффером? Он не ослушается, но и особого восторга Айзен от него не ждал.
- Входи, - произнес он, и в комнату шагнул Улькиорра – как всегда собранный и серьезный донельзя.
Владыка Лас-Ночес заметил, как Куатро еле заметно огляделся, словно кого-то ожидал здесь увидеть. Не нашел, и его облегчение Айзен скорее почувствовал, нежели заметил. Как все запущено! Похоже, Ичимару напугал храброго Шиффера до дрожи в коленях. И Айзен собирался показать, что бояться Гина вовсе не нужно.
Улькиорра смотрел прямо на Владыку, ожидая приказаний.
- Скажи мне, Улькиорра, - мягко произнес Айзен, - тебя когда-нибудь интересовала сексуальная сторона жизни?
- Я читал об этом, - с непроницаемым лицом сообщил Улькиорра.
- О чем именно? – уточнил бывший синигами.
- Собственно о сексе, отношениях между полами и размножении, - как по-писаному отчеканил Шиффер.
- И ты знаешь, для чего секс бывает между людьми?
- Для воспроизводства себе подобных, вам рассказать о демографии? – лицо Шиффера при этом было таким серьезным, словно он действительно вел статистику.
С такой формулировкой ответа на его вопрос Владыка столкнулся впервые. Это немного озадачило его, что он успешно скрыл мягкой улыбкой.
- Это одна из сторон сексуальной жизни, - произнес он, еще не вполне понимая, как же реагировать на сухие книжные фразы Шиффера. – И ты уже применял что-то из этих знаний?
Улькиорра медлил только мгновение.
- Да, когда разбирался в психологических взаимоотношениях пары, - взгляд Куатро на минуту стал задумчивым. – Ведь у вас уже большой опыт и может быть, вы поможете мне прояснить кое-что?
- Помогу, - кивнул Айзен, крайне довольный тем, что разговор свернул в нужное русло.
- Мне непонятна реакция нижнего партнера. Он же подчинен и во время секса совершенно беззащитен. Так почему он идет на это снова?
- Чтобы узнать ответ, ты должен сам испытать, каково это, - мягко произнес Айзен и, заметив нерешительность арранкара, пресек все его раздумья: - Я сам преподам тебе урок.
Если Улькиорра и удивился, то настолько хорошо скрыл, что Айзен даже не заметил этого.
Шиффер просто согласно кивнул и остался стоять, ожидая дальнейших действий Владыки.
Иерро в целом мешало чувствительности кожи арранкаров, но не для Айзена. Он уже давно нашел способ, как заставить чувствовать все даже самых толстокожих. Реацу, сдерживаемая до поры до времени, распределилась по рукам Владыки и, повинуясь желанию, шелковой лентой скользнула дальше. Это только остальные синигами пользовались реацу, как сырой силой. На самом деле она могла быть изысканнейшим инструментом.
Ленты реацу скользнули по телу Улькиорры – ни одежда, ни иерро не были помехой.
Изумление Куатро стало достойной наградой Айзену – наконец-то надежная маска арранкара дала трещину. Владыка Лас-Ночес шагнул к Шифферу, коснулся его плеч руками, и текущей по кистям реацу, обнимая, притягивая к себе. Поднял за подбородок белое лицо Куатро, чтобы смотреть в зеленые омуты глаз с нечеловеческим вертикальным зрачком.
- Ты готов? – вкрадчиво произнес Айзен, лентами реацу скользя по телу арранкара, ощущая его невольную дрожь.
Улькиорра смотрел прямо, удивленно, но вместе с тем решительно. Не в его привычках отступать на полпути. Шиффер провел кончиком розового языка по губам – по черной и белой, пересохшим от волнения и тихо ответил:
- Да.
Айзен склонился и слегка коснулся губами дрогнувших губ Улькиорры, шелковисто-гладких, чуть приоткрывшихся. Мужчина медленно углубил поцелуй, стараясь не напугать Куатро настойчивостью, и заставить того откликнуться на свои действия. Как Владыка и думал, арранкар очень скоро начал отвечать на поцелуй – немного неумело, но старательно. Дыхание Улькиорры участилось, зрачки расширились - похоже, он совсем не знает, что такое ласки, и ему нравится. А когда Айзен позволил себе более смелую ласку, скользнув лентами реацу ниже живота арранкара, на скулах Шиффера загорелись алые пятна румянца. «Надо же», - отстраненно подумал мужчина, скользя рукой вниз вдоль позвоночника Куатро – тот прогибался гибко, подаваясь навстречу, но пока молчал.
Айзен видел, как затуманивается обычно острый и ясный взгляд Улькиорры, как все сложнее ему становится сдерживать себя. Владыка Лас-Ночес усмехнулся, усиливая нажим реацу, шелковыми лентами уже скользящую по всему телу старающегося держаться прямо арранкара. Айзен понимал, что долго Улькиорра так не продержится – у него уже колени подгибались.
Невольный стон сорвался с губ Куатро и он чуть не рухнул на ковер, но был вовремя подхвачен Айзеном.
- Айзен-сама, - выдохнул арранкар, прикусив губу, чтобы заглушить рвущиеся наружу стоны, но выходило плохо.
- Я хочу слышать твой голос, - мягко произнес мужчина, слизнув каплю крови с губ Шиффера. – Не сдерживайся. Ничего и никого не бойся. Если боишься, просто закрой глаза. Отдайся власти своих ощущений, Улькиорра. Ощути всю прелесть ласк и прикосновений, и пойми, что мир чувств гораздо шире, чем ты знал до этого дня.
Айзен видел, что Улькиорра прислушивался к голосу, обволакивающему и завораживающему, но не совсем вникает в их смысл. Мужчина вошел в спальню, одновременно стаскивая с арранкара верхнюю куртку, положил Куатро на кровать, не отпуская лент реацу ни на минуту, которые скользили, гладили, ласкали.
- Посмотри, как он хорош, - произнес Айзен ждущему полураздетому Гину, который тоже смотрел на разметавшегося на постели Куатро, который все так же пытался сдерживаться, только часто дыша и иногда вздыхая.
- Умеете же вы… убеждать, тайчо, - Гин гибко поднялся. – И что теперь? Он же вот-вот кончит.
- Не недооценивай меня, - усмехнулся Айзен, собственноручно раздевая Улькиорру, оглаживая стройное тело уже рукой. – Тебя тоже возбудить? – он вопросительно глянул на Ичимару.
- О, нет, спасибо, этого зрелища было достаточно, - усмехнулся Гин, шагнув к кровати.
- Вот и отлично, - Айзен показал на изголовье, чтобы Гин устраивался там. – Он тебя боится, так что исправляй ситуацию сам.
О крышесносных поцелуях Гина он знал достаточно, чтобы выбрать именно такой расклад. Ичимару даже как-то на спор довел Айзена одними поцелуями до того, что тот кончил. Впрочем, это было еще в прошлой жизни…
Айзен чуть-чуть отпустил реацу, убрав часть «лент», и чтобы дать Куатро небольшую передышку, но не переставая ласкать гладкую шелковистую кожу уже руками.
Улькиорра открыл глаза, ставшие почти черными, облизнул пересохшие губы, сфокусировал взгляд на Айзене:
- Айзен-сама… - взгляд был умоляющим, затуманенным желанием, на бледных щеках играл румянец. – Я и не знал, что это бывает так…
- Это еще не все, мой мальчик, - произнес Айзен, проводя рукой по поджимающемуся животу арранкара, легонько задевая красивый, плотно прижатый к коже член Куатро. – Ты познаешь все, и найдешь ответ на свой вопрос, что задал мне в начале.
- Кажется, я его уже нашел, - выдохнул Улькиорра, даже не удивившись присутствию Гина, что, кажется, разочаровало последнего.
Ичимару пробежался чуткими длинными пальцами по плечам и груди Шиффера, изучая, выискивая наиболее чувствительные места.
Айзен убрал почти все ленты реацу, оставив только две. Они скользили по стройным ногам Куатро, через промежность, огибая аккуратные ягодицы, и проникли через туго сжатый вход внутрь. Улькиорра прогнулся в пояснице, сжал простынь в кулаках, потому что держаться было больше не за что – Гин целовал его так, что – Айзен это видел – арранкар совсем потерялся в ощущениях, жадно глотая воздух в перерывах, крупно вздрагивая, но еще молча.
Ленты реацу помогали растянуть вход Куатро как следует, не используя при этом пальцы – да и смазка не требовалась, и ощущения были немного другими. Владыка Лас-Ночес это знал – они много раз экспериментировали с Гином, чтобы подобрать оптимальный нажим и ощущения.
По знаку Айзена, Гин перевернул арранкара на живот, помогая тому встать на четвереньки. Айзен погладил Улькиорру по спине, поцелуями спускаясь от шеи до поясницы, слегка нажав ладонью, чтобы тот прогнулся.
У него самого уже почти не осталось терпения, и, убрав ленты реацу совсем, мужчина толкнулся внутрь. Шиффер качнулся вперед, коротко простонал, почти ткнувшись Гину в живот. Ичимару придержал его, поглаживая плечи и затылок одной рукой, дразня второй соски арранкара, перекатывая их пальцами, наслаждаясь одним только выражением лица неприступного Куатро.
Айзен выбрал неторопливый темп, давая Улькиорре привыкнуть к новым ощущениям, и откровенно наслаждаясь реакцией арранкара – тот уже себя не помнил, прогибаясь в пояснице и уже подаваясь навстречу. И сам потянулся губами к члену Гина, так близко маячившему от его лица.
Когда Айзен увеличил темп – Улькиорру руки уже не держали, и Гин был вынужден поддерживать его, чтобы тот не сбивался с ритма и не выпустил его член изо рта, при этом умудряясь стонать почти непрерывно.
Кончили они почти одновременно – Айзен был вообще мастер на такие штуки. Улькиорра лежал на боку, постепенно приходя в себя после мощного оргазма, Айзен с покровительственной улыбкой смотрела на безмятежно-отрешенное лицо арранкара, переглядываясь с Гином, который уже одевался.
- Спасибо за отличный вечер, - со своей обычной ухмылкой произнес Гин, подходя к двери. – Я лишний раз убедился, что ты можешь убедить кого угодно в чем угодно.
- Разве не останешься на ночь? – удивился Айзен.
- О, нет, - развел руками Ичимару. – Уволь, у меня завтра рейд в пустыню с Халибелл и ее чокнутыми девками.
- Ясно, - тонко улыбнулся бывший синигами. Гин всегда такой… понимающий.
Ичимару ушел.
Айзен посмотрел на приходящего в себя Улькиорру с каплями белой жидкости на губах, подвинулся и слизнул их. Шиффер распахнул зеленые глаза, еще не такие ясные, как всегда, и удивленно просипел:
- Айзен-сама…
- Помолчи немного, - усмехнулся мужчина, ласково погладив Куатро по щеке. – С непривычки голос может восстановиться не сразу. Ты можешь остаться у меня на всю ночь.
- Это… всегда так прекрасно? – тихо спросил Улькиорра, снова на мгновение прикрывая глаза.
- Ты еще новичок в любви, мой дорогой Куатро, - Айзен провел пальцем по губам арранкара. – О, со временем, ты научишься распознавать оттенки чувств своего партнера, как это делаю я, и улавливать его желания. Видишь ли, в сексе всегда участвуют двое, они оба получают и дают, и награда обоим то восхитительное чувство, что ты ощутил сегодня. И на то, чтобы понять, зачем нижний возвращается к положению беззащитного, тебе потребуется не один раз. Захочешь ли ты продолжать? Быть этим беззащитным? – Айзен смотрел ему в глаза, понимая, что Гина больше не позовет. Таким открытым, беззащитным и искренним Шиффер не был никогда, и Владыка Лас-Ночес не хотел ни с кем делиться – дорогого стоило.
Улькиорра думал совсем недолго, после чего решительно произнес:
- Для вас – да.

@темы: фанфиковое, заявочное, нц-а

---

Сны бличовые

Мне сегодня снился потрясающий гендресвитч - фемИчиго в форме шинигами. У негно юыла просто офигенная фигура, с приличной грудью и тонкой талией. Куда-то спешил(а), как всегда, щечки раскраснелись... прям мечта))
Но если честно, то я рада, мне бличовые сны почти не снились никогда. А гендерсвитч из сна так и просится в фик, но я это вряд ли напишу. Или позже.

---

страдания

Вот что мне делать?
Писать хочется до ломки, а не могу. У меня 7 невыполненных заявок, а у меня на них пустота. Особенно не хочется писать юмор, ну просто никак. Даже сюжет не придумывается, не говоря уже обо всем остальном.
дайте мне кто-нибудь хорошей травы покурить! Эх, где же Терра, у нее офигительные веники...

@темы: пейсуательское

---

заявка для Терры по принцам

Заявка была простая: Рен/Масато, NC-17, ключевые слова "У тебя красивые пальцы". Уточнения, кто именно произнес эти слова, не было, поэтому уж кто сказал, тот сказал. Невычитано и без названия.
Вдохновлялась артом:
- Ты нарочно меня дразнишь? – ледяной тон Масато не предвещал ничего хорошего. Синие глаза, казалось, замораживали изнутри. Рен поежился – но никак этого не показал. Отступать перед Масато он не привык, да и вправду поддразнивал его нарочно. Просто ему жутко нравилось, как Хидзирикава злится, и его взгляд наливается этой сверкающей ледяной яростью.
- А что такое? – Рен усмехнулся прямо в лицо Масато, ощущая, как невольно сжимается горло и ползет предательский холодок между лопаток, но показать слабость...
- Играешь с огнем и ходишь по тонкой грани? – Масато досадливо дернул уголком губ. – Девчонку засмущал совсем, она ведь тебе нужна только как композитор, думаешь, я не вижу, как ты на нее смотришь? Расчетливо, словно деньги считаешь. Но она-то думает иначе!
- Масато, - Дзингудзи поправил прядь волос, откровенно рисуясь, глянув на себя полуобнаженного, в зеркало, - уж не подкатываешь ли ты к ней сам? Или ты… ревнуешь?
- Придурок! – фыркнул Хидзирикава. – Ты ее пугаешь, разве не видно?
- С каких пор тебя заботят мои отношения с девушками? – Рен смотрел, как лицо соседа по комнате обретает каменное выражение, превращаясь в маску. Только глаза живые, а под правым - трогательная родинка…
- Не твои, идиот, - похоже, Масато разозлен не на шутку, слова цедит, и кулаки сжимаются… - Ты о ее чувствах подумал, павлин недоделанный?
- О, прости, совсем забыл ее спросить, - насмешливо отозвался Дзингудзи, смело глядя в глаза разозленного Масато, и шагнул ближе. – Я в курсе, что она совсем еще девчонка, и вовсе не собирался кружить ей голову, если ты об этом. Да она и сама так забавно шарахается от меня, что мне доставляет удовольствие дразнить ее.
- Вот как? – Масато иронично изогнуть правую бровь – как ему это удавалось, Дзингудзи не знал, у него самого такие штуки никогда не получались. – В этом ты весь. Для тебя все забавно: чужие судьбы, чувства, даже музыка. Ты хоть когда-нибудь бываешь серьезным?
- Конечно, - с готовностью кивнул Рен, склонив голову к плечу, так, чтобы прядь волос скользнула набок. – Например, сейчас я более чем серьезен.
- Что-то незаметно, - ядовито заметил Хидзирикава, сердито одергивая на себе юката. – Лучше бы делом занялся!
- Займусь, - усмехнулся Дзингудзи, - пойду сейчас к козочке, попрошу у нее песню мне написать… А заодно проверю, не появился ли у нее кто.
- Нарываешься, - сузил глаза Масато.
- Хидзирикава, - задушевно произнес Рен, делая еще шаг к Масато, и почти коснулся губами его уха, понизив голос до шепота: - Если она тебе нравится, так и скажи, я уступлю… Тем более, она вовсе не в моем вкусе, слишком серая мышка, хоть и безумно талантливая.
- Так какого ты к ней пристаешь?! – взвился Масато, отшатываясь от Рена.
- Из интереса, - пожал плечами Рен. – Я хочу узнать, как далеко я смогу зайти…
И дернулся от удара в лицо.
- Придурок! – зашипел Масато рассерженной змеей, сжимая кулаки и готовый ударить еще.
- Это ты придурок, - Рен с удивлением смотрел на парня, стоящего перед ним, прижимая к скуле руку. – По лицу бить – это низко!
- Низко – это то, что ты собрался сделать с наивной девочкой! – процедил Масато, даже побледнев от ярости.
- Тебе-то что? – Дзингудзи ушел от следующего удара, однако под ногу подвернулся брошенный им же плеер, и он с размаху грянулся на пол, неловко взмахнув руками, попытавшись ухватиться за что-нибудь. Но хвататься было не за что, кроме Хидзирикавы, и Рен грохнулся, увлекая за собой Масато.
- Уййй, - Дзингудзи треснулся затылком так, что из глаз посыпались искры, да еще оказался придавленным сверху жилистым и жестким Масато. На секунду перехватило дыхание, и вдруг Рен понял, что юката на Хидзирикава распахнулось. И понял, что кожей к коже – это приятно. Так приятно, что хочется продлить это ощущение еще на некоторое время. И ощущать стук чужого сердца – тоже. Поэтому, когда Масато попытался подняться, Рен машинально дернул его на себя, прижимая, как было.
Хидзирикава рванулся еще сильнее, прошипев что-то крайне нелицеприятное, и замахнулся снова, целя в лицо. Рен сориентировался моментально: перехватил руку и перевернул Масато на спину, прижимая его руки в полу.
- Ну чего дерешься, придурок? – насмешливо спросил он у Хидзирикавы, понизив голос, сидя на нем верхом. – Разве не понял, что я нарочно тебя дразнил?
- Слезь с меня, идиот! – вызверился Масато, безуспешно пытаясь освободиться. – Ты что задумал, авантюрист?
- Во-первых, я давно хочу сказать, что ты или слепой, или идиот, - заметил Рен, наклоняясь ближе. – Мы живем в одной комнате, неужели ты не понял? Мне не нужна Харука. Мне нужен ты.
- Что? – Масато моментально собрался, даже перестав извиваться. Напрягся перетянутой струной, нахмурив тонкие брови, и сверля Дзингудзи непонятным взглядом.
- Во-вторых, я специально тебя дразнил, чтобы ты разозлился. Мне нравится, когда ты злишься, - Рен скользнул губами по упрямо сжатым губам, пьянея от шелковой гладкости и запаха – свежего и вольного, как морской бриз. И подумал, что Масато всегда не хватало свободы.
- Прекрати, - презрительно скривил губы Масато. – И слезь с меня.
- Почему? – Дзингудзи почувствовал кое-что, когда удобнее устраивался на бедрах Хидзирикавы. – Я еще не закончил. Долго ты будешь держать себя в клетке? Я же чувствую, что тебе нужна свобода. Что ты хочешь быть таким же, как я, делать то, что тебе хочется. А тебе хочется, не думай, что я не ощущаю…
- Слезь с меня! – в глазах Масато уже горело бешенство, такое редкое при его спокойном и вытренированном характере, но Рен и не подумал этого делать. Он склонился, воспользовавшись тем, что Масато открыл рот и впился, глубоко целуя давно желанного Хидзирикаву.
Масато дернулся под ним, пытаясь выгнуться и скинуть Дзингудзи, однако только усугубил свое положение, отчего в лицо бросилась краска.
- Знаешь, ты такой милый, когда краснеешь, - усмехнулся Рен, скользнув поцелуями по щеке, и обводя языком родинку – ему так давно хотелось это сделать. – Только не говори, что тебе не нравится. Очень даже нравится, иначе бы ты не был так возбужден.
- Я тебя убью, - пообещал Хидзирикава, обманчиво расслабляясь под тяжелым Реном. – Чего ты хочешь?
- Вот ты как заговорил, - почему-то горько усмехнулся Дзингудзи, и выражение его ангельски-невинных голубых глаз стало по-настоящему серьезным – такого Масато не видел давно. – Зачем ты врешь себе? А заодно и мне? Тебя не тянет ко мне? Не у тебя сейчас стояк? А ведь я всего лишь разозлил тебя и поцеловал. Если бы ты ко мне ничего не испытывал, ничего этого не было бы.
- Я привык, что ты никогда не бываешь серьезным, - с каменным выражением лица произнес Масато. – Даже сейчас ты играешь.
- Ты в этом так уверен? – уголки красивого рта Рена скорбно опустились, и он разжал хватку. Поднялся, освобождая Масато, отошел к окну, уткнулся лбом в стекло, чтобы хоть немного остудить горячую голову. Слова слетали с губ легко, словно он давно репетировал то, что собирался сказать. – Я тебя люблю, и это серьезно. Люблю давно, почти с тех пор, как познакомился с тобой. Теперь можешь ненавидеть меня, просить ректора, чтобы поселил тебя в другой комнате. Я против не буду, делай, что хочешь. В конце-концов, ты вольный человек, и свободен распоряжаться собой так, как подсказывает тебе твое сердце. Если ты ненавидишь меня – уходи.
- Дурак, - Масато поднялся, одернул и поправил на себе юката. И ощутил себя идиотом. Да, Рен только что разъяснил ему, какой он идиот, ведь столько времени не замечал, что все их пикировки – всего лишь попытка обратить на себя внимание. Не было никакого соперничества. Было совсем другое, чего Хидзирикава ни за что не хотел бы лишиться. Он вел себя холодно с Дзингудзи только потому, что не знал, как тот отреагирует, если признаться, что испытывает к нему нечто большее, чем просто дружба. И что в итоге?
- Да, я дурак, что влюбился в тебя, - кивнул Рен, не оборачиваясь. – Прости, что сказал тебе все это. Забудь. Просто забудь.
Масато подошел к нему, обняв за талию, и ощущая, как тугая пружина, всегда скрученная где-то в груди, и не отпускавшая его на волю, исчезает без следа. Тепло Рена, стук его сердца, запах мяты – все это было таким… правильным, что Хидзирикава уже не мог сдерживаться.
- Я не уйду, - твердо произнес он в закаменевшую спину Дзингудзи, скользя руками по его обнаженной груди, теплой и гладкой. - Даже не надейся.
Рен дрогнул только от поцелуя между лопаток. Он обернулся, неверяще уставившись на серьёзного Хидзирикаву, с минуту молчал, и лишь потом осмелился схватить в объятия и прижать к себе так крепко, словно боялся, что Масато сейчас сбежит. Но тот поднял руки, убрал с лица Рена прядь волос, и сам потянулся за поцелуем.
Целоваться с Реном оказалось сладко, захватывающе, словно катаешься на американских горках. Сердце взмывало куда-то в горло, а потом камнем падало вниз, перехватывая дыхание, заставляя теряться в пространстве. За окном уже светила луна, подсвечивая их с одной стороны, бросая черную длинную слитную тень на паркетный пол. В тишине комнаты слышалось только тяжелое дыхание обоих, да короткие стоны, изредка издаваемые обоими. Юката Масато давно валялось на полу, штаны Рена расстегнуты и спущены до колен. Дзингудзи переступил, чтобы снять их совсем и увлек Масато на свою кровать – она была ближе, и сейчас на нее падал свет луны, подсвечивая красивое тело Хидзирикавы странным серебристым светом, делая его почти нереальным, отчего крышу сносило напрочь. Он весь – как мечта, нереальный и доступный, лежал сейчас под ним и выгибался от его откровенных и смелых ласк. Кожа Масато стала влажной, горячей, и Рен все чаще пробовал ее на вкус, оставляя алые метки на аристократически-белом теле, невольно сравнивая его с белым шоколадом. Жар дикого давно сдерживаемого желания тек между ними, став почти материальным и осязаемым, заставляя приглушенно стонать, закусывая губы, и снова безумно целоваться. Рен наклонился, целуя горло, ощущая, как в губы щекоткой толкается пульс вен, и понял, что никогда никого так не хотел, как Масато. До бешенства, до цветных кругов перед глазами, и чтобы навсегда принадлежал только ему.
Масато, полуприкрыв глаза веками с длиннющими ресницами, протянул руки к Рену, запуская тонкие пальцы в густую шевелюру и подтягивая к себе. Целоваться до одури, до распухших губ, до боли, до крови – такое было с ними впервые. Ощущать чужие нежные и осторожные ладони, разжигающие в нем огонь, даже там, где бывали только свои руки, было невыносимо хорошо. Он и не знал, что его тело может так ярко отзываться на откровенные ласки Рена, и мимолетно подумал, что слишком долго ждал.
Распахнул глаза, схватив Рена за запястье одной руки, поднес к губам. Дзингудзи подумал, что тот начнет целовать пальцы, но тот незнакомо глянул на Рена и хриплым низким сексуальным до одури голосом произнес:
- У тебя такие красивые пальцы… - и лизнул их от ногтей до запястья, скользнув губами по внутренней стороне ладони, там, где кожа была тоньше всего.
- Ты… - задохнулся от нахлынувших новых ощущений Дзингудзи. Такого не проделывал с ним никто.
- Хочу… тебя… - выдохнул Масато ему уже в губы.
Рен скользнул рукой под подушку, вытаскивая маленький прозрачный тюбик с прозрачным же гелем, наскоро скрутил крышку, и выдавил немного на ладонь. Масато вздрогнул от прикосновения прохладных пальцев к промежности, но позволяя Рену делать все, как надо. И уже через некоторое время коротко вздрагивать и постанывать, кусая губы, стараясь не столь откровенно показывать свое желание и не насаживаться уже самому на его пальцы.
Дзингудзи не знал, получится ли у него, все-таки он впервые занимался сексом с парнем, но разочаровывать Масато не хотелось.
Хидзирикава оказался очень отзывчивым и чувствительным. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы привыкнуть к присутствию Рена в себе, к его осторожным движениям, и уже вскоре он хрипло стонал, отдаваясь полностью, без остатка. В сексе он был таким же искренним, как и на сцене, отдавая всего себя. Никогда не знавший настоящего наслаждения тела, Масато полностью отдавался в умелые руки Рена, подставляясь под горячие влажные ладони и жалящие огненные поцелуи.
Дзингудзи смотрел на распластанного под ним парня и понимал, что его безумная мечта, наконец, сбылась – сколько раз он грезил именно об этом? Какой же Масато, все-таки красивый… Зрачки синих глаз теперь почти черные от страсти, но сейчас – если в них смотреть, то не увидишь своего отражения. Волосы, обычно уложенные в идеальном порядке, разметались по подушке, на щеках трогательный румянец, и родинка эта, чтоб ее… И весь Масато – обхвативший его за талию стройными ногами, сладко стонущий, то сжимающий его руки, то мягко прикасающийся, то снова откидывающийся на спину, выгибаясь, как какая-то безумная фантазия, по чьей-то прихоти ставшая реальностью. И Рен наслаждался ей, пил уже не сдерживаемые откровенные стоны Масато, даже иногда задерживая дыхание, чтобы запомнить навсегда этот момент, когда Хидзирикава слабо вскрикивая, почти трепещет в его руках, от накатывающего наслаждения.
Рен уже больше не сдерживался, отпуская себя, наваливаясь на точеное тело, почти в унисон выдыхая полустоны-полувскрики, задыхаясь от невозможного удовольствия, поднимающегося от паха по всему телу, прокатывающего острой волной, вымывая все мысли.
Невозможное наслаждение на несколько минут выбило из этого мира, оглушило, ослепило, лишая возможности дышать. Тело после оргазма почти не ощущалось, как будто став легче воздуха, но Рен чувствовал тяжело дышащего Масато под собой, тепло его тела, и это вернуло его на землю. Дзингудзи сполз на простынь рядом с еще приходящим в себя Хидзирикавой, уткнулся ему в ухо носом, провел пальцами по губам.
- Охренеть… - произнес Масато хрипло, все еще пытаясь отдышаться. – Я и не знал, что это так…
- Я рад, что у меня все получилось… - выдохнул Рен. – Я же тоже в первый раз…
Масато улыбнулся, устало закрывая глаза.
- Кстати, - строго произнес Рен, проводя пальцем по его щеке, обводя родинку под глазом, - ты так и не сказал, любишь ли ты меня.
Масато откровенно фыркнул:
- И это после того, что между нами произошло? И у тебя все еще есть сомнения?
Рен даже приподнялся, укоризненно глядя на любовника, хмуря брови.
- Хорошо, - сыто потянулся Масато, и притянул Рена к себе за шею поближе, чтобы поцеловать. – Я люблю тебя, Рен.

@темы: Uta prince, фанфики

---

веники

Терра - рассадник зла и веников.
Когда я в первый раз смотрела принцев, они мне даже не понравились, слишком много пафоса и девочки Харуки с глазами наркоманки.
зато там были мальчики. Красивые, многа! И Терра воскурила веник...
надо ли говорить, что после просьбы: "напиши мне Рен/Масато", пришлось пересмотреть принцев еще пару-тройку раз, чтобы въехать в матчасть?
Ну, кстати второй сезон уже не такой пафосный, хотя дааа, есть, поменьше бы такого.
В первом сезоне мне понравился Токия, няяяяяяша. И характер его был выписан до деталек, въехать в такого героя не представилось бы сложности.
Второй сезон пока не совсем понятен, там показали всех, они все няшки. Кроме гг.
Пока на улице дожди, ветрище и штормит на море так, что слышно в поселок,как стихия бушует, и пляж закрыт, я сижу и пишу фики, потому как делать больше нечего. Пересмотрела фильм "Летучая мышь".
Так и живем.

@темы: Uta prince

---

Не работает аська, а заодно и квип. Что делать - не знаю( Короче общаемся только в скайпе.

---

Эмоции и тролли

Устала от поездки. В поезде от Москвы попались одни тролли. Особенно ТРОЛЛЬ была девочка 5 лет, которая не затыкалась ни на минуту и затроллила весь вагон. Честно - у меня от нее уши болели. Ну нельзя столько говорить, невозможно! КАжется, это чудное дитя болтало даже во сне. Три других тролля троллились обо всем, скооперировавшись и перетролливая друг друга. Жуть, короче.
О поездке в Москву. ЫЫЫЫ, они укурки!!! Они такие укурки, что их можно любить без всякого любриканта)))
Айзен, Терра, я вас обожаю.
Хлора, если бы ты спала поменьше, то я бы полюбила тебя так же как и этих двух создателей веников.