хочу написать качественный бьякурен. хочу-хочу-хочу.
А вот фиг: мне надо писать совсем другое на БП.
А после у меня куча заявок на фики.
И я их напишу.
Со временем.
так и живем.

@темы: задротство

---

вот такое я сокровище...

h2>Какого цвета Ваша аура?

Пройти тест

Вас окружает аура золотого цвета

Это значит, что Вам крупно повезло! Золотой цвет соединяет в себе свойства оранжевого и желтого цветов, и "золотые" люди веселы, предприимчивы, энергичны, щедры, обладают тонкостью чувств. Вы всегда готовы к приключениям, а другу без тени сомнения отдадите последнюю рубашку. Также Вы обладаете высокой духовностью - ведь не зря на иконах святых рисуют с золотыми нимбами!

Вы относитесь к жизни по-детски легко и задорно, у Вас много друзей, и все они Вас любят. Порой энергия переполняет Вас настолько, что усидеть на месте попросту невозможно. Вы не боитесь риска и спонтанных поступков - лишь бы не заскучать! Всегда улыбчивые и позитивные, Вы - настоящее золото.

Пройти тест

---

Только что заметила, что Какаши похож на Хауса. Тоже прикидывается придурком, но при этом отличный спец.

@темы: анимешное

---

Мой самый первый фик по Бличику))

Ичиго заболел.
В груди хрипело и свистело, как ветра в Хуэко Мундо, в горле все время ворочался противный склизкий, как Аронильо, комок, мешая дышать. Кашлять было больно, тогда грудь раздирала острая боль, не хуже когтей Джаггерждака.
Жар. Бред.
Снится, что он снова идет по холодным пескам мира пустых. Голосок Нелл на краю сознания:
- Вставай, Ицуго! – плач.
Ичиго удивляется – она же осталась в Хуэко Мундо!
Холод.
Ичиго открывает глаза, не совсем понимая, где находится. Отец сидит у его кровати, неважно выглядит, потирает красные глаза рукой, измеряет больному температуру.
- Иди спать, - сипит Ичиго, вздрагивая от ледяного термометра. Ему кажется, что комната вращается. – Я в порядке.
Ишшин усмехается, готовит шприц с очередной инъекцией. Резко пахнет спиртом. Ичиго морщится.
Проваливается в сон.
Тенса Зангецу, его отчаянные глаза, как перед казнью. Так и было. Казнь… Ичиго осознает, что сам убил свой занпакто.
Дышать невозможно – он опять под водой. Как в прошлый раз. Только Зангецу нет. Нет, и уже не будет. Тогда почему он сам – здесь?
Обрушенные здания и столбы. На одном из обломков – сверток.
Заглянув туда, Ичиго изумленно булькает – цепочка серебристых пузырей уплывает наверх, к светлому расплывающемуся пятну.
Младенец. Спит.
И только спустя какое-тот время Ичиго понимает, что это – Зангецу. Радость оттого, что его занпакто жив, захлестывает в радостном угаре – щекочет пузырьками реацу тело.
- Зангецу, - произносит Ичиго внезапно пересохшими губами.
И понимает, что воды больше нет, он стоит на берегу, сверху светит солнце. Обломки зданий, но Зангецу – вот он.
Младенец открывает глаза. Почти черные с багряной искрой, с недетским выражением бесконечной мудрости в них.
- Че тебе? – слышит Ичиго у себя в голове.
- Ты жив! – вслух обрадовался Ичиго. – Ты все-таки жив!
- Я тебе этого не прощу, - голос прорезается сварливыми нотками. – Вот подрасту немного… Ты мне чертовски должен, Куросаки.
Ичиго ловит себя на том, что глупо улыбается. Он рад, он просто счастлив, что Зангецу с ним!
И засыпает уже спокойно, без всяких снов…

@темы: фанфиковое, бличовое

---

Заявка для Simplemente Cuatro, "Осколки прошлого"

Заявка была такая: "А если Вы ещё и окажетесть не против попытаться написать кроссовер с ориджиналом, длинный, про Айзена и Улькиорру, случайно возродившихся в другом мире, то это будет просто счастье! Потому что я хочу найти соавтора на продолжение истории, начатой в хулиганских "Снах Мурсьелаго"..."
Ты ж понимаешь, что "Сны" и я где-то в разных полярностях. Но что выросло - то выросло. Обратно не зарастет. Только сильно не бей. Жуткий ООС Айзена, Улькиорры - таким я его увидела во сне. Ау-шка, само-собой))

глава 1

Почему раз за разом Айзен приходил в этот клуб – он и сам себе не смог бы сейчас объяснить. Он приходил позже остальных завсегдатаев, садился у окна и смотрел на сцену, где за белым роялем сидел пианист. Со своего места Айзену были отлично видны его хрупкие белые запястья и изящные кисти с длинными пальцами, гладившими, ласкающими клавиши дорогого инструмента. Юноша был, безусловно, талантлив – из-под его пальцев лились совершенно волшебные звуки, иной раз Айзен думал, что никогда не слышал ничего подобного – скорее всего это были собственные сочинения музыканта. А еще пианист привлекал к себе взгляд тем, что был неуловимо на кого-то похож. Словно из прошлой жизни, дежа-вю, преследовавшее Айзена по ночам, в каких-то адских снах, которые он забывал утром. И еще ему думалось, что юноша не так безобиден, как кажется с первого взгляда. Чувствуется в нем скрытая сила… Как в машине, купленной недавно. Черный хищный Ламборджини «Мурсьелаго» был лучшим приобретением за все годы, что он занимался автомобильным бизнесом. Увидев эту машину на одной из выставок автосалона, Айзен не мог отказать себе в удовольствии стать ее хозяином.
И теперь вот этот музыкант… Иногда Айзен ловил на себе зеленый, колдовской взгляд юноши, холодный, оценивающий, и в животе скручивалась тугая пружина, до судорог в ногах. Странное ощущение.
Четкий профиль юноши выделялся на темном фоне бархатного заднего занавеса сцены, Айзен видел, что музыкант почти не смотрит в ноты. Ему это было без надобности – он жил своей музыкой. Мужчина сломал в пальцах зубочистку, и острый кончик проткнул кожу – боль ненадолго отвлекла его от сцены. Айзен смотрел на алый шарик крови и думал, что пора бы познакомиться с музыкантом. Реальность могла оказаться гораздо более приземлённой, чем он себе тут навоображал. Его одухотворенность могла оказаться всего лишь дозой наркотика, а музыка – чьими-то, вне всякого сомнения, гениальными трудами. Но не его. Нужно было все узнать и развеять, наконец, странные грезы. Чтобы, наконец-то в своих снах перестать предавать этого юношу… И сразу забыть. Зарыться в дела, начать новые скандальные романы, и больше не вспоминать эти длинные нежные пальцы и плотно сжатые губы, никогда не складывающиеся в улыбку.
Музыка закончилась, и Айзен с удивлением посмотрел на сцену, с которой под аплодисменты уходил музыкант. Юноша равнодушно окинул толпу и скрылся за кулисами.
Айзен сломал еще одну зубочистку и решительно поднялся с места. Нужно сделать это сразу, пока есть решимость.
Он прошел в дверь, ведущую в служебные помещения. Его никто не остановил, хотя народу тут ходило изрядно. Айзен всматривался в двери без табличек, пытаясь угадать, за какой из них скрывается пианист, но так и не смог. Пришлось останавливать какую-то девицу и спрашивать у нее.
- А, Шиффер? – она усмехнулась. – Еще один поклонник? Ну это вы зря, разочаруетесь... В конце коридора направо.
И усвистала по своим делам. Айзен поморщился от бесцеремонности девицы, но пошел в указанном направлении.
Дверь в комнату пианиста была приоткрыта.
- … не сможешь отказаться, - услышал Айзен проникновенный низкий мужской голос. – Или мало тебе?
- Я уже озвучил свое решение, - ровный холодный голос пианиста пронизывал насквозь. Айзен поежился – интересно, с кем это он разговаривает и что именно ему предлагают?
- Дурак ты, - обидчиво произнес первый. – Как сыр в масле будешь кататься.
- У меня нет намерения вымазываться, - все так же ровно ответил музыкант. – Второй раз повторять не стану.
- У меня есть и другие пути, - мужчина в комнате понизил голос так, что Айзен его еле расслышал. – Тебя посадят на иглу и заставят делать то, что я скажу.
- Спасибо за предупреждение, - ответил юноша. – Я буду готов к такому повороту событий. И не сжимайте так ваш шокер в кармане, я успею обезвредить вас быстрее.
- Погааанец, - протянул мужчина. – Сладкий сволочной поганец. Если бы ты знал, какие деньги за тебя сулили…
- Я предполагал, что все дело в вашей финансовой заинтересованности, - также холодно ответил юноша. – Поэтому покидаю клуб.
- На что ты будешь жить, идиот?
- Это не ваше дело. И лучше бы вам стоять на месте…
Айзен услышал короткий удар, вяк, и потом звук упавшего тела.
- Мусор, - с презрением выплюнул музыкант.
- Тебе не выйти отсюда, - прохрипел мужчина.
Айзен шагнул в гримерку, решив вмешаться.
Мужчина – кажется управляющий, полусидел скорчившись в углу, неподалеку от него валялись шокер и пистолет.
- Идем, - Айзен подхватил юношу под локоть и вывел из комнаты.
- Эй, а ты еще кто? – услышал он вдогонку, но останавливаться уже не стал. Пальцы мужчины ощущали напряженные твердые мускулы руки пианиста, и Айзен порадовался своей догадке насчет скрытой силы.
Юноша позволил вывести себя на улицу без разговоров, они уже подходили к стоянке, когда со стороны служебного входа выскочили несколько охранников. Айзен криво усмехнулся, крутанув ключи на пальце – до «Мурсьелаго» оставалась пара шагов.
Музыкант без слов скользнул в машину, и Айзен с удовольствием заметил, как юноша с большим интересом оглядел салон автомобиля. «Мурсьелаго» слушался безупречно, и уже вскоре за окнами проносились улицы города. Выруливая на автостраду, Айзен нарушил тишину:
- Тебе куда?
- Вы живете в Гиндза? – взгляд зеленых глаз был бесстрастен и холоден, юноша был совершенно спокоен. – Я, наверное, должен поблагодарить вас, хотя надеялся справиться и сам.
- Я живу в Синдзюку, - почему-то мужчине стало досадно оттого, что музыкант воспринял его как помеху. - Почти на окраине. А ты, вероятно в районе Сибуя?
- Нет, Уэно, возле парка, - музыкант еще раз пронзил Айзена зеленым колдовским взглядом. – Почему вы помогли мне? Только не говорите, что проходили мимо, услышали разговор и прониклись. Я видел вас в зале почти каждый вечер. Предупреждаю сразу – я не жалую поклонников.
- Я похож на поклонника? – криво усмехнулся Айзен.
- Если честно – то не очень, - музыкант смотрел прямо и почти без всяких эмоций. – Вы не пытались выяснить мое имя, не прорывались в гримерку. Просто сидели и слушали, как я играю. Но мне интересно, что вами двигало.
- Если я скажу, что твоя игра, ты поверишь? – Айзен усмехнулся уголками губ, и усмешка вышла снова кривой.
- Я не настолько талантлив, - взгляд юноши снова заледенел. – Так вы скажете, что вам нужно от меня?
- Я не знаю, - Айзен запустил пальцы в свою густую каштановую шевелюру, уверенно держа руль другой рукой. – Чертовы сны…
- Сны? – мгновенно подобрался юноша. – И что в них?
- Не помню. Остается только ощущение, что я предаю тебя, - выдавил мужчина, крепче сжимая руль. – Я не знаю, что это, как это объяснить. Я точно никогда раньше тебя не видел до того, как пришел в ваш проклятый клуб. А сны уже были. И этого я не понимаю. И я давно хотел узнать, какой ты на самом деле.
- Вы разочарованы?
- Напротив. Ты именно такой, каким я себе и представлял. Или знал тебя раньше. Я знаю, что ты силен, что твоя внешняя хрупкость очень обманчива, что ты очень умный…
- Я закончил два университета и консерваторию, - ровно произнес Шиффер. – Меня зовут Улькиорра.
- Улькиорра… - повторил Айзен, прокатывая имя на языке, как хорошее вино. – Улькиорра Шиффер, как знакомо... Снова дежа вю, чтоб его…
- А у вас должно быть короткое имя из двух слогов, - произнес юноша. – Жесткое и острое, как катана.
- Айзен Соуске, - усмехнулся мужчина.
Шиффер коротко кивнул.
- Примерно это я и предполагал, - произнес он, и взглядом показал на дорогу. – Но мы почти приехали. Сверните за поворот и через квартал. Раз уж вы в некотором роде поспособствовали моей свободе, я смогу угостить вас хорошим кофе.
- Спасибо, не откажусь, - на самом деле Айзен преследовал более приземленную цель – посмотреть, как живет его вышедший из снов знакомец. Хотя примерно представлял – как. Скорее всего, в его квартире была аскетичная обстановка, минимум вещей, почему-то в черно-белой гамме.
Действительность, впрочем, не слишком отличалась от его воображения: вещей у Улькиорры в просторной квартире оказалось мало. Одну из комнат занимал небольшой рояль, ослепительно-белый, возле которого стоял почему-то черный табурет. Спальни не было вообще, вместо нее Айзен обнаружил кабинет с разложенным белым кожаным диваном, где, по всей видимости, Улькиорра и спал. Стеллажами с книгами было забито все свободное пространство кабинета, в углу, на столе, светился экран невыключенного ноутбука. Остальная мебель оказалась сделанной из светлого ореха, на полу лежал небольшой бежевый овальный ковер с длинным ворсом.
- Вы этого ожидали? – Улькиорра возник в дверном проеме совершенно бесшумно, держа в руках две чашки, над которыми курился парок.
Айзен уловил божественный запах свежесваренного кофе.
- Примерно да, - признался он, взяв предложенную чашку. – Именно так и представлял. Но, я вижу, что ты не нуждаешься в деньгах. Что заставляло тебя играть в том клубе?
- Сложный вопрос, - Улькиорра прошел к ноутбуку и сел на стул. – Есть некая потребность в том, чтобы меня слушали, и я это делаю. Просто в каждом клубе повторяется примерно одно и то же. Это неприятно.
- Сколько же клубов ты сменил? – удивился Айзен.
- Это – третий, - поморщился юноша. – Я не люблю, когда меня пытаются сделать вещью. Даже не давая никакого повода к посягательствам, я не понимаю подобного отношения к себе.
- Просто ты кажешься хрупким, - произнес Айзен, допивая кофе. – Но я сразу понял, что твоя внешность обманчива. В тебе скрыта большая сила. Ты занимался боевыми искусствами?
- Одновременно посещая музыкальную школу, - кивнул Улькиорра. - Я всегда испытывал потребность в изучении боевых искусств, поэтому с детства старался ходить в додзе. А вы?..
- Конечно, - Айзен допил кофе и оглядел комнату в поисках места, куда бы можно было поставить пустую чашку. – Хоть бизнес и сжирает основную часть суток, приходится выкраивать время на тренировки.
Улькиорра молча забрал опустевшую чашку из рук мужчины.
- Вы занимаетесь бизнесом? – похоже, эта информация Шиффера не удивила совершенно – хорошая одежда выдавала в Айзене преуспевающего человека.
- Не то, чтобы это занятие удовлетворяло меня… - Айзен поморщился. – Не хватает масштабности.
- Попробуйте себя в политике, - пожал плечами Улькиорра.
- Да уж, есть где разгуляться, - усмехнулся Айзен. – Боюсь, что меня не примут на политической арене. Я слишком по-другому мыслю.
- Вы не можете знать этого наверняка, пока не попробуете, - юноша допил и свой кофе, снова скрылся в темноте коридора. «А он прав», - внезапно подумалось Айзену.
Мужчина понял, что разговор пора заканчивать – он почувствовал, что Улькиорре хочется остаться одному. Что ни говори, а сегодня он испытал стресс, хоть и отлично маскирует свои чувства равнодушием.
- Мне пора, - произнес он фразу, которую заготовил заранее. Уходить мучительно не хотелось, но сейчас ему нельзя быть навязчивым, чтобы не спугнуть едва проклюнувшееся доверие музыканта. – Я с удовольствием встретился бы с тобой еще раз.
- Зачем? – ледяное равнодушие скользнуло в голосе юноши, взгляд снова стал непроницаем.
- Не доверяешь? – усмехнулся Айзен. – Я хотел бы не терять тебя из вида и иногда слушать, как ты играешь. Можно потренироваться в додзе. Ну так как?
Улькиорра колебался одну секунду.
- Хорошо, - кивнул он, и лед постепенно стал таять в его взгляде.

Глава 2

2.
Следующей встречи пришлось ждать бесконечно долго. Прошла неделя, а Улькиорра никак не хотел проявлять себя, хотя свою визитку Айзен оставил возле ноутбука. Мужчина не знал, почему его так тянет к этому странному бледному юноше, да и особо старался не задумываться об этом, и так сумасшедшие сны отравляли все ночи.
В конце-концов мужчина позвонил сам. Телефон юноши оказался выключенным. За целый день и почти бессонную ночь Айзен так и не смог дозвониться и, наконец, решил наведаться на квартиру сам.
Еще на подходе его стало мучить дурное предчувствие. Интуиция не подводила его никогда, но Айзен просто заставил себя быть спокойным. Он поднялся на второй этаж, позвонил в дверь, отчетливо осознавая, что никто не откроет. Нажал на звонок еще и еще раз, слыша, как звон эхом разносится по пустой квартире.
Мужчина повернулся было уходить, как под ногой что-то звякнуло. Оказывается, он случайно сдвинул коврик, под которым скрывался ключ – почему-то это дико изумило Айзена. Он взял кусочек холодного металла в ладонь и с минуту рассматривал, словно пытаясь узнать, каким же образом ключ оказался под ковриком.
Воровато оглянувшись, Айзен открыл дверь и шагнул в прихожую. И понял, что случилось с Улькиоррой – в квартире царил противоестественный бардак. Под ногами неприятно хрустели осколки стекла, и какие-то бумажки устилали пол. По следам Айзен определил, что здесь дрались как минимум трое. И дрались давно – пыль успела осесть на пол толстым слоем.
- Ксооо, - протянул мужчина, сжав ключ в кулаке до боли – сердце упало куда-то в живот. – Почему он мне ничего не сказал, придурок…
Искать музыканта следовало в том же клубе, откуда Айзен его увозил, это было ясно с самого начала. Вляпаться в другие неприятности юноша просто не успел бы. Жив ли он… Айзен тряхнул головой – нет, жив. Мертвый юноша им не нужен, они хотят получить за него много денег. А значит сделать его послушным, на что нужно время – но прошло уже не меньше недели. Значит, нужно спешить.
Клуб открывался только вечером, и Айзен надеялся, что сейчас там почти никого нет. Максимум – охрана и уборщики. Главное не напороться на управляющего – тот отлично рассмотрел Айзена в прошлый раз. «Переодеться уборщиком?» - подумалось мужчине, и он усмехнулся своим бредовым мыслям – любой охранник заметит, что он не техслужащий и никогда им не был.
У клуба стояли только две машины. Служебная дверь была приоткрыта, чем Айзен немедленно и воспользовался. Правда, ему сразу же пришлось скрываться в каком-то чулане с ведрами, тряпками, пылесосами и другими инструментами для уборки. Здесь же была и раздевалка – висели комбинезоны и халаты для уборщиков.
- …Уверен в этом? – услышал он голос управляющего. – Он все еще упрямится, хотя ломки уже начались.
- Еще пара дней, - ответил глуховатый мужской голос. – Только не бей, не порть шкурку. Хорош, сученыш… Скоро аукцион, мальчик может уйти за большие деньги. Но я еще подумаю – его можно использовать и здесь. А теперь поехали, у нас мало времени.
Дверь щелкнула, и Айзен осторожно выглянул из своего укрытия. Пока он слушал разговор, в голове роились догадки того, кому может принадлежать этот клуб, и кто именно из теневого мира его контролирует. С главным якудзой района Айзен был шапочно знаком – в его бизнесе без «крыши» было нельзя никак. Но кто контролирует здесь торговлю людьми?
Айзен смутно припоминал, где могут находиться камеры видеонаблюдения, но кажется здесь, в служебных помещениях, их не было.
Где же они могут держать музыканта? Возможно?..
Мужчина решительно прошел к бывшей гримерке Улькиорры и попытался открыть дверь – заперто. Впрочем, дверь была плевая, хлипкая, снять ее с петель можно было за один раз. Вот только чем поддеть-то…
Айзен подсунул пальцы под широкую щель у пола и чуть приподнял, чтобы соскочившая с петель дверь не треснула его по макушке, замок вышел из паза. Улькиорра был здесь – у кого-то было черное чувство юмора. И Айзен догадывался, у кого именно. Счет к управляющему этим заведением рос в геометрической прогрессии.
Юноша неподвижно лежал на кожаном диване, полураздетый, бледный до синевы, контрастно-черные волосы разметались. Сначала Айзен даже решил, что он мертв. Но Улькиорра вдруг повернул голову в его сторону и открыл глаза, затуманенные наркотиком, но все еще пронзительно-зеленые.
- Айзен-сама? – произнес он, еле разлепив спекшиеся от жажды губы, и протянул руку. – Вы пришли забрать меня?
- Молчи, - Айзен подлетел к нему, подхватил на руки легкое тело – они его что, совсем не кормили? Прикрыл полунагое тело своим пиджаком, чтобы поменьше обращали внимание, хотя сейчас Улькиорра больше был похож на манекен, чем на живого человека.
Мужчина открыл окно и вылез наружу, спрыгнув на газон с розами, чуть не вывихнув при этом обе ноги – все-таки высоко.
Ему повезло – не смотря на день, по пути к машине никто не встретился. Посадив безвольное тело на сидение, Айзен сел за руль, завел машину – и только теперь ощутил, как дрожат руки. Он рисковал жизнью, не только своей, но и Улькиорры, кто знает, что было бы, застань их хозяин заведения в процессе побега.
Айзен усмехнулся – плевать на якудза. Главное теперь - жизнь и здоровье юноши, а со всем остальным он разберется позже, когда составит четкий план действий. Мафиози тоже люди, и им свойственно ошибаться и делать неверные выводы. Люди так близоруки, не видят дальше своего собственного носа. Играть такими – одно удовольствие.
Юноша больше не приходил в себя. Мужчина понимал, что теперь предстоит долгий процесс восстановления, кто знает, чем его ширяли. По дороге Айзен позвонил знакомому наркологу, которому как-то продал хорошую редкую машину по сходной цене. Узнав в чем дело, тот сразу же согласился приехать.
И приехал очень быстро – Айзен едва успел устроить Улькиорру в своей спальне и переодеть в купленную по дороге юката подходящего размера.
- То есть ты не знаешь, чем его кололи? – раскрывая свой походный чемоданчик, произнес Морихаро – моложавый подтянутый мужчина в сером костюме. – Где ты вообще его взял?
- Он талантливый музыкант, - ответил Айзен, вертя в руках золотую зажигалку. События сегодняшнего дня напрочь убили в нем желание закурить. – Я заплачу, сколько бы это ни стоило.
- Верю, - усмехнулся нарколог. – Но ты знаешь, лучше бы в клинику. Детоксикацию лучше снимать там.
- Нет.
- Воля твоя. Тебе с ним нянчиться. Неприятно будет, когда начнется ломка. Я сделаю все анализы и скажу, чем его лечить и как, - Морихаро ловко брал кровь из вены юноши. – Его не так давно начали колоть, видишь, одна рука чистая совсем.
- Прошла примерно неделя, - произнес Айзен, наблюдая за манипуляциями врача.
- А до этого он употреблял наркотики? – Морихаро выгнул безупречную бровь и бросил взгляд в сторону Айзена. – Или ты не знаешь?
- Нет, он был чист, - почему-то мужчина был в этом уверен. Улькиорра не из тех людей, что меняют действительность на мираж.
- Хорошо, - закончив, Морихаро сел за стол и стал писать бесконечный список рекомендаций. – Смотри за ним постоянно. Через пять-семь часов после того, как он придет в себя начнутся первые симптомы ломки, будет похоже на простуду. Ему надо много пить. Заставь его хоть немного есть, иначе не исключен летальный исход. Так, вот список лекарств на первое время. Сегодня к концу дня я скажу, чем именно его накачивали и что давать еще.
Айзен пробежал листок взглядом:
- Травы?..
- Нет ничего лучше природных лекарств, - тонко улыбнулся нарколог. – Синтетика только ухудшит его состояние. Массажиста, полагаю, ты найдешь и сам?
- У меня свой, - буркнул мужчина, положив листок обратно на стол.
Врач поднялся и улыбнулся Айзену.
- Счет я пришлю по электронке, - произнес он, шагнув в прихожую. – Я не прощаюсь, желаю тебе терпения. Кстати, я бы посмотрел новые каталоги…
- Нет проблем, - пожал плечами Айзен и сунул в руки Морихаро новый каталог с автомобилями. – Ты когда-нибудь разоришься на своих любовницах.
- Зато сколько удовольствия. Тебе ли этого не знать, - усмехнулся нарколог и ушел.
А Айзен прошел в кабинет, чтобы позвонить на работу и отдать распоряжения – похоже, ему несколько дней нельзя будет отлучаться из дома.
Несколько раз он заглядывал в спальню – юноша то ли спал, то ли просто лежал неподвижно. Наконец, когда он вошел в очередной раз, Улькиорра сидел на кровати, трогательно-взлохмаченный, и с удивлением оглядывал обстановку.
- Привет, - мягко произнес Айзен. – Как себя чувствуешь?
Музыкант с трудом сфокусировал на нем взгляд, даже пошатнувшись от усилия.
- Пить, - прошептал он, облизнув пересохшие губы.
Айзен подал ему воды в большой кружке, но удержать ее пианист не смог – руки дрожали так, что вода выплескивалась на покрывало. Пришлось мужчине подсесть и напоить Улькиорру, придерживая его за плечи, чтобы тот мог пить нормально.
- Я у вас дома? – так же шепотом спросил юноша, поморщившись, потирая лоб дрожащей рукой. – А как же эти…
- Я тебя выкрал, - похвастался Айзен.
- Я теперь наркоман, - горько усмехнулся Улькиорра, глянув на исколотую руку – белую, в узоре голубоватых вен с красными точками. – Зачем я вам, Айзен-сама?
- Лечиться, - ответил мужчина, ощущая, как под рукой ходят теплые острые лопатки Улькиорры, когда он пытается жестикулировать. – Это все пройдет, тебе нужно лишь слушаться меня.
- Слушаться, - усмехнулся юноша, скорбно опуская уголки губ. – Я никогда никому не подчинялся... Но вы… Как из прошлой жизни, Айзен-сама… Я был вашим. Я принадлежал вам без остатка.
- Откуда ты это знаешь? – изумился мужчина. Примерно это он и видел во сне.
- Когда давали дозу, я видел это. Я не был человеком, - Улькиорра говорил быстро и четко. – У меня было что-то здесь, - он коснулся пальцем между ключиц. – Кажется, саднит до сих пор. Вы меня понимаете, или считаете это бредом наркомана?
- Понимаю, - Айзен укусил себя за губу, чтобы не сделать или сказать чего лишнее, что испугало бы юношу. – Мои сны примерно о том же. Только теперь я не хочу предавать тебя.
- Я выполнял все ваши приказы, у меня была белая одежда… - Улькиорра снова потянулся к кружке с водой, отпил и сделал каменное лицо. – Простите… Не могли бы вы поставить что-нибудь у кровати, я не хочу пачкать ваше белье. Мне плохо…
Айзен еле успел оттащить юношу в ванную – как того вырвало. Впрочем, лилась одна вода, недавно выпитая, да и ноги Улькиорру не держали. Впрочем, никакого раздражения мужчина не ощущал. Он помог музыканту умыться, еле скормил маленькую чашку супа, напоил сладким чаем с лимоном и заваренной травой, сводил в туалет и помог снова лечь.
- Я читал про абстинентный синдром, - произнес Улькиорра, прикрывая глаза в изнеможении – прогулка до ванной вымотала его окончательно. – Вам должно быть неприятно возиться со мной. Дальше будет только хуже. Но я хочу выдержать. Я смогу. Если вам неприятно, отвезите меня домой.
- Снова к этим в лапы? – усмехнулся Айзен. – Постарайся заснуть.
- Мне неприятно сейчас ощущать кашу в голове, - произнес юноша. – Я привык мыслить четко. Анализировать… Вы не читали мои аналитические выкладки по высшей математике? У меня на полке книга стояла…
- Спи, Улькиорра.

Глава 3

Проснулся Айзен оттого, что кровать ходила ходуном – Улькиорру трясло. Он сидел на краю широченной кровати, кутаясь в одеяло, но не мог подавить сильную дрожь.
- Я вас разбудил, - хрипло произнес юноша. – Простите, Айзен-сама.
Мужчина поднялся, подошел к столу, где были приготовлены отвары и другие лекарства для Улькиорры.
- Пей, - приказал он, подавая юноше стакан с коричневой жидкостью. – Сейчас для тебя главное – детоксикация.
- Я знаю, - произнес тот, плотно обхватывая скользкий стакан белыми длинными пальцами. – Только завтра будет еще хуже.
Айзену все же пришлось ему помочь, придержав, чтобы Улькиорра случайно не выронил стакан.
- Врач сказал, что таблетки сейчас нежелательны, - мягко произнес мужчина, глядя, как юноша кутается в одеяло, чтобы согреться. – Тебе холодно?
- Терпимо, - ответил юноша. – Но мне хочется остаться одному.
- Сейчас это никак невозможно, - отрезал Айзен. – В течение десяти дней я буду с тобой круглосуточно.
- А как же ваш бизнес? – голос прозвучал ровно, но мужчина все равно уловил насмешку.
- Я могу руководить и отсюда, - произнес он. – Я уже проделывал такое, и не раз. Даже не надейся, что я оставлю тебя в таком состоянии одного.
- Спасибо, - с облегчением выдохнул Улькиорра, пряча нос в одеяле. – Но вам будет трудно. Не смотрите на меня так, Айзен-сама, я сам себе неприятен. Я опустился на самое дно, и это меня очень огорчает.
- Ты не виноват в сложившейся ситуации, - произнес Айзен, с удивлением слушая речи музыканта.
- Возможно, - кивнул Улькиорра. – Но я вообще не должен был в нее попадать. Я потворствовал своим слабостям, которые чуть не погубили меня. Если бы не вы…
- Тебя бы продали на аукционе, - жестко добил Айзен. – Или использовали бы в самом клубе.
- Я знаю, слышал их разговор, - юноша прикрыл глаза. – Я должен быть вам неприятен.
- Почему это? – удивился мужчина странной логике Улькиорры.
- Вы возитесь со мной, как будто я вам дорог. Но ведь это совсем не так, и я не могу понять ваших мотивов сейчас. Не может быть, чтобы это было из-за снов.
- Давай поговорим об этом дней через десять, - усмехнулся Айзен. – Может, ты все-таки съешь что-нибудь?
И увидел, как юноша болезненно морщится – похоже, ему была неприятна даже сама мысль о еде.
- Нет… - произнес он, потянувшись к стакану с водой.
- Ты расскажи, что именно видел в своих… видениях, - попросил Айзен, придерживая и стакан и Улькиорру.
- Многое… - кажется, воспоминания о видениях глубоко запали в душу Улькиорры, он поднял пронзительный зеленый взгляд на Айзена. – Я не настолько впечатлителен, чтобы посчитать это правдой. Я должен быть уверен, что это всего лишь плоды моего воображения, вызванные наркотиком грезы и ничего более. Но вы утверждаете, что видите то же самое в своих снах, может ли это быть просто совпадением?
- Возможно, - пожал плечами Айзен, хотя знал ответ. – Расскажи, что ты видел, мне интересно.
Улькиорра тяжело вздохнул, словно ему было трудно разговаривать, и произнес:
- Вы верите в души, Айзен-сама?
- В них не нужно верить, - мужчина поднялся с кровати и отошел к окну, оперся о подоконник, посмотрел на Улькиорру так, словно впервые увидел. – И ты, и я об этом знаем больше, чем кто либо. Просто не хотим взглянуть правде в глаза. Все что нам снилось – просто прошлое.
- Возможно… - Улькиорра отвел взгляд. – Я помню пустыню. Белый песок и вечный месяц. Вы нашли меня, уговорили работать на себя. У меня была какая-то нечеловеческая форма. Вы говорили что-то о сборной солянке из душ… Не помню. Да и неважно это теперь. Вы внесли оживление в тот пустой мир. Или мир пустых, кажется так он назывался.
- Хуэко Мундо, - выдавил Айзен, сжимая кулаки до хруста в суставах. Он вдруг понял, что это – не совсем сны. Это – воспоминания. О прошлом. О прошлой жизни. – Почему…
- Что? – удивленно вскинулся юноша.
- Почему они не стерли воспоминания окончательно? – мужчина изо всех сил стукнул кулаком в стену – воспоминания обрывочно роились в голове, постепенно складываясь в общую картину. – Проклятье…
- Я заставил вас вспомнить что-то еще?
- В том-то и дело… - Айзен вцепился в свои шикарные волосы, дернул спадающую вперед прядь. – Обрывочно, но… Я помню Хуэко Мундо. Лас-Ночес, мой дворец… Гин, та еще змея. Тоусен, который вечно твердил о справедливости. Общество Душ… - закончил он сдавленно. – То, что я не видел ни одной души с самого детства, означает, что уровень реацу у меня очень низок. Они все-таки сделали это… за что… за что…
- Вы не помните?
- Нет. А ты? Ведь ты был одним из сильнейших…
- Возможно, - сказал Улькиорра. – Я этого не помню. Теперь наша жизнь изменится? Ведь мы не сможем просто так оставить все как есть.
- Я уже ничего не знаю, - Айзен откинул голову назад, коснувшись затылком холодного стекла. – Жить здесь, зная, что там у меня была армия… Целый мир… Какая ирония судьбы! Но я рад, что встретил тебя.
- Это должно быть больно, - Улькиорра отвел взгляд. – Из-за меня вы вспомнили все.
- Прекрати, - поморщился Айзен, шагнул к юноше и присел возле, взяв за плечи и слегка тряхнув. – Никогда не жалей о том, что сделано. Это я нашел тебя, и именно я хотел знакомства с тобой. И не хочу больше слышать, как ты коришь себя ни за что. Мне решать, как распорядиться этими воспоминаниями и этой болью.
- Простите, Айзен-сама, - Шиффер поднял взгляд, смотря прямо в глаза Айзену, вытянул руку из-под одеяла и коснулся подрагивающими пальцами гладковыбритой щеки мужчины. – Вы почти не изменились.
- А у тебя теперь не черные ногти, - прочему-то сказал Айзен, прикрывая глаза и наслаждаясь теплом пальцев юноши. – Я ненавидел этот цвет.
- Но вы столько лет были синигами и носили черную форму, - тихо произнес Улькиорра.
- Был, - Айзен поднялся, сделав шаг назад, сразу становясь холодным и отстраненным. – Наверное, теперь это неважно. Но я обязан вспомнить все, и уже тогда решить, что делать. Постарайся уснуть, я поработаю в кабинете.
Мужчина ушел в кабинет, опустился в глубокое кожаное кресло, но даже не прикоснулся к бумагам и компьютеру, мерцающему на столе. Он смотрел на блестящую поверхность столешницы, но не видел ее. Вместо нее перед глазами вставала совершенно другая картина. Вернее несколько, сменяющих одна другую.
Какие-то опыты, расчеты, бессонные ночи, чувство одиночества. Один, он был все время один. Над ним смеялись в академии из-за очков и ума, он ненавидел этих усредненных ни на что не годных студентов, половина которых так и не дожила до выпускного. Он сам был хитрее, умнее, и посчитал, что может занять достойное место в Готее. Хирако Шиндзи, чтоб ему не кашлялось, если жив еще, его капитан, вечно подозрительный, развязный, раздражающий. Потом – почему-то он сам уже капитан, его фукутайчо – наивная девчонка, с глазами преданной собаки. Она его раздражала своей безоглядной глупой преданностью, но убить ее он так и не смог. Ранил, да, чтобы не мешалась под ногами, но убивать не стал. Сейчас он даже не помнил ее имени, да и неважно. Потом встала картина Хуэко Мундо. Белый песок, серебрящийся под вечным месяцем. Целый мир, который он забрал себе по праву сильного. Только там ему не хватало солнца и тепла. Он их сделал. Был построен дворец, собрана армия. Для чего? Была какая-то цель, которую он забыл теперь. Он даже имя меча не помнит, а оно было обманчиво-мягкое… Нет, не вспомнить.
Айзен потер ладонью лоб, понимая, что и так вспомнил слишком много. Что же с ним произошло? Как он переродился? С Улькиоррой понятно – могли убить в бою. Но тогда почему он лишился всей реацу? А он сам? Почему? Как?
В голове роилось множество вопросов, на которые ответов не было, найти их Айзен не смог бы и за целую жизнь. И что теперь делать с этими воспоминаниями, он не представлял совершенно. Никакого дохода или пользы они принести не могли, нет реацу– нет возможностей.
Есть лишь одна зацепка – магазинчик Урахары в Каракуре. Урахара?.. Имя выскочило совершенно неожиданно, вместе с образом: косящий под придурка тип в старомодных гэта, зеленом хаори и смешной полосатой шляпе. И он опасен, очень опасен, даже мурашки по коже… Кажется, тоже был капитаном... Но Каракура далеко от Токио, а у него на руках Улькиорра, которого надо вылечить. Значит, нужно ждать. Составить список вопросов… набросать то, что он помнит, добавлять по мере поступления информации. Впрочем, могло пройти сколько угодно лет, и несколько раз поменяться состав Готей 13. Айзен задумался. Все же у него странное ощущение. Жизнь словно разделилась на две половины: до того, как он вспомнил, кто он такой, и после. Та, которая «до», была проще, устроеннее, понятнее. Теперь же мужчина был в растерянности. Даже обрывочные воспоминания заставляли его мыслить по-другому. Не как преуспевающий бизнесмен Айзен, а как синигами, которому принадлежал целый мир. Владыка. Да, так его называли.
Но сколько ни силился, никого больше вспомнить не смог. Он исписал блокнот, даже пытался зарисовывать, выходило коряво. Но теперь уже он не сомневался, что все происходило на самом деле. Таких подробностей он выдумать просто не смог бы.
Он так и уснул в кресле, с карандашом в руках.
Проснулся, когда вовсю светило солнце. С удивлением заметил, что был заботливо накрыт пледом, что лежал у него в гостиной на диване. «Улькиорра», - усмехнулся про себя Айзен, и пошел проверить, как себя чувствует его подопечный.
Юноша спал, свернувшись в комочек, укрывшись по самый нос – наверное, ему было холодно ночью. Но как только мужчина подошел – моментально проснулся.
- С добрым утром, - поздоровался Айзен, наблюдая, как Улькиорра садится на кровати, стараясь не морщиться.
- С добрым утром, - сипло отозвался тот, поеживаясь.
- Не спалось ночью? – осведомился мужчина, внимательно следя за выражением лица музыканта.
- А… я вас разбудил? Простите за это, - юноша так и остался бесстрастным.
- Нет, не разбудил. Ты ел что-нибудь?
- Нет, - и хоть бы на мгновение изменил выражение лица, поганец.
- Тогда марш в ванную и за стол, - усмехнулся Айзен. – Я не для того тебя вытаскивал, чтобы ты у меня тут умер от голода.
Когда Улькиорра вошел на кухню, где хозяин обычно завтракал, на столе уже исходили паром тарелки с горячим и радовала глаз зеленью миска с салатом.
Юноша присел на стул и с сомнением оглядел еду. Есть ему по-прежнему не хотелось.
- У меня есть сушеные кальмары и рыба, - произнес Айзен, глянув на Улькиорру – тот крутил в тонких пальцах палочки. – Будет тошнить – бери и грызи. Помогает. А теперь ешь.
- Спасибо, - музыкант со вздохом принялся за еду. – Вы вчера записывали все, что вспомнили. А можно мне тоже блокнот и карандаш? Мысли путаются, не могу сосредоточиться…
- После завтрака, - кивнул мужчина, краем глаза просматривая лежащую под левым локтем газету. – Как насчет поездки в Каракуру через пару недель?
- Каракура… - палочки замерли в воздухе. – Знакомое название.
- Вот и я хочу знать, почему оно нам знакомо, - жестко произнес Айзен, - ты как себя чувствуешь?
- Нормально, - ответил юноша, хотя мужчина давно заметил, как тот не может устроиться на стуле.
- Суставы болят? – пронзительно смотрел на Улькиорру Айзен. – Я вызову врача.
- Айзен-сама, - музыкант поднял на него серьезный зеленый взгляд. – Мне нужно это пережить. Чтобы потом не было соблазна попробовать снова. Мне нравились мои видения, но ведь это плохо.
- Разве ты когда-нибудь прикоснулся бы к героину? – криво усмехнулся Айзен, понимая, что парень прав. Он обязан сам бороться с этим до конца. – Выдержишь ли ты?
- Я должен.
- Ну, я надеюсь, что от массажа ты точно не откажешься. Сильно это не поможет, но часть боли снимет, - Айзен нечаянно смахнул газету со стола. Та развернулась и спланировала на пол. Мужчина потянулся поднять ее и замер с протянутой рукой.
- Гин… - неверяще прошептал он, изумленно глядя на фото улыбающегося беловолосого человека на странице.

Глава 4

Айзен сидел за ноутбуком и читал информацию в интернете о Гине. Статей о нем оказалось невероятно много – он был более чем популярен. Больше половины информации – домыслы и слухи. О личной жизни Гин не рассказывал журналистам ничего, предпочитая обходиться полунамеками и околичностями. Именно это всегда бесило Айзена – он никогда не мог предугадать, что же выкинет его соратник в следующий момент. Подробностей он не помнил – только ощущение, навеки въевшееся в душу. Ичимару как был, так и остался хитрой бестией, опасной и непредсказуемой. В этой жизни он оказался одним из ведущих журналистов самого крупного канала на телевидении, достаточно скандальным и весьма востребованным. Под прицел его ехидно-язвительного слова попадали и политики, и актеры, и певцы, и бизнесмены. Словом, Гин мог вытащить на публику такое, что чаще всего скрывалось от всех.
Прочитав много нелицеприятного о бывшем соратнике, Айзен задумался – знакомиться ли с ним снова. Скорее всего Ичимару не помнит ничего из жизни в Обществе Душ и Хуэко Мундо. А если помнит? Сможет ли он пролить хоть немного света на эту запутанную историю? Или по обыкновению начнет ехидничать и язвить? Говорить загадками, чем запутает еще больше?
Поразмышляв несколько минут, Айзен все же решил познакомиться с Гином на каком-нибудь светском рауте, куда он давным-давно не ходил, а этому лису бывать там поневоле приходилось.
Откинувшись на спинку кресла, мужчина сунул в рот сигарету, но зажечь ее так и не решился. Что делать теперь, как поступить? Из чистого упрямства Айзен хотел найти ответы на свои вопросы, докопаться до самых глубин того, что им двигало тогда. Цель была. Какая? Что-то грандиозное, иначе бы он даже не взялся за это. Он и бизнесом-то занялся из-за того, что хотел доказать себе, что сможет. Смог. Поднялся на самый верх в максимально короткие сроки, завел нужные знакомства. И потом снова стало скучно. Может быть поэтому он отправлялся в клуб, слушать музыкантов, играющих самое разное: от классики до самого угарного трэша. Вот так он и наткнулся на Улькиорру.
Айзен выкинул сигарету корзину для мусора и встал. Нужно проверить, как там его подопечный.
Мужчина тихо подошел к спальне, и заметил, что юноша пытается удобно устроиться на кровати, но никак не может. А на столе лежит блокнот, уже наполовину исписанный дрожащим почерком. Понятно, что музыканту было сложно писать дрожащими руками – он за завтраком и палочки-то держал с трудом.
- Болит? – поинтересовался Айзен, входя.
Улькиорра даже не дрогнул – вот выдержка у парня! Но сразу же поднялся и сел.
- Не очень, Айзен-сама.
- Говори как есть, - мужчина кивнул на блокнот. – Я посмотрю? Можно?
- Да, - ответил Улькиорра.
- Ты можешь лечь, если тебе хочется, - произнес Айзен, взяв блокнот. – Сейчас я принесу отвар, и ты его выпьешь. Через час придет массажист, так что постарайся не заснуть.
- Спасибо, Айзен-сама.
- И перестань за все благодарить. Ты помнишь Гина?
- Да. Он был опасен, все время отпускал какие-то шутки, и никто не знал, какого цвета у него глаза.
- Голубого, - машинально ответил Айзен. – То, что он опасен, я помню. Он и сейчас такой.
- Вы нашли его? И кто он?
- Журналист, впрочем, следовало от него ожидать. Странно только, что я не знал его раньше. Возможно, что мы даже сталкивались, но я просто не придал этому значения. Теперь все иначе. Я хочу разыскать его и узнать, помнит ли он хоть что-нибудь.
- А если помнит? Вы думаете, он станет делиться информацией?
- Тут без торга не обойдется, все-таки он тот еще проныра, - нахмурился Айзен, понимая, что просто с Гином не будет. – Информация за информацию. Думаю, если он что-то вспомнил, то долго ломаться не будет. Поиздевается, конечно, но оно того стоит. Если не помнит, то все упрощается.
Мужчина захватил блокнот со стола и вышел за отваром. Интересно, случайны ли столько совпадений сразу? Сны, Улькиорра, видения, Гин.
Теперь, когда столько выяснилось, отпускать от себя юношу Айзен не собирался. Кажется, Улькиорра не был против. Да и куда ему теперь, когда он начал все вспоминать? Сложно будет жить с этакими знаниями, кто еще поймет его так, как он?
Заняться записями Айзен смог только после полудня, когда юноша смог уснуть, расслабленный массажем.
Как мужчина и думал, музыкант вспомнил чуть больше. В основном из собственного прошлого, но это была информация, недостающими кусочками ложившаяся в общую картину сложнейшего паззла. Правда, главной цели Улькиорра тоже не помнил. Он дотошно описывал строительство Лас-Ночес, как шло обустройство дворца, его заселение, новые лица. Он помнил какую-то процедуру, которую проделал с ним Айзен, после чего он обрел почти человеческий облик и невероятную мощь.
Интересно, что же это было такое?
Но как ни силился, мужчина не смог даже представить себе, как он мог делать подобные вещи. Сначала он злился и курил одну сигарету за другой. Могущество, власть, что он хотел получить тогда? Чем он пользовался, и куда подевалась вся его сила теперь?
Улькиорра не знал, проиграл Владыка или выиграл, но Айзен абсолютно четко осознавал: проиграл. Иначе бы не переродился и не лишился всей реацу. А раз так, к чему пустая злость? Время вспять он повернуть не сможет, и вообще ничего не сможет. Все, что у него осталось – всего лишь обрывочные воспоминания. В конце-концов, он снова попадет в Общество Душ, естественным путем, и тогда можно будет многое выяснить.
Теперь Айзен сомневался в том, что за ним не велось никаких наблюдений. Скорее всего приглядывали, но ведь у него нет ни капли реацу, он не может видеть никого из синигами. Он их даже не чувствует. А так бы хотелось поговорить хоть с кем-нибудь из них!
Какая ирония судьбы! Айзен усмехнулся и потушил очередной окурок в пепельнице. Дым уже плавал по комнате слоистым туманом, хотя кондиционер работал вовсю.
В дверь кабинета постучали, и мужчина вздрогнул – он так ушел в свои мысли, что даже забыл о том, что в соседней комнате спит Улькиорра. Который уже проснулся.
- Входи, - разрешил он, ручка повернулась, и юноша шагнул в комнату. Он вдохнул для того, чтобы что-то сказать, но мгновенно захлебнулся кашлем.
И почти вывалился из кабинета. Айзен выскочил следом, не понимая, что с ним, схватил за плечи, встряхнул:
- Что случилось?
- Аллергия, - выдавил Улькиорра, прижимая к лицу рукав юката, - на дым…
- Ксоооо, что ж ты не сказал! – гаркнул Айзен, отпуская юношу, и захлопывая дверь кабинета. – Раньше ты не был таким неженкой.
- Я не был человеком, - сипло отозвался музыкант, обессиленно опираясь спиной о стену, пытаясь подавить безудержный кашель. – Теперь все иначе.
- Сейчас, подожди, - Айзен метнулся на кухню, где у него находилась аптечка. Кажется, в ней было какое-то средство от аллергии.
Найдя искомое, он вернулся к юноше, который уже переместился в спальню, и теперь сидел на кровати, прижимая к лицу мокрое полотенце.
- Простите… - произнес Улькиорра еле слышно, когда Айзен подал ему таблетку.
Едва выпив лекарство, он снова уткнулся в полотенце, сотрясаясь от кашля.
«Ксо, надо переодеться, - дошло до мужчины, - я же весь пропах дымом».
Он щелкнул пультом, чтобы заработал кондиционер и вышел. Придется оставлять свою привычку дымить одну сигарету за другой, и вообще бросать эти генсейские манеры.
Приняв душ и переодевшись, Айзен вернулся в комнату. Юноша, кажется, уже чувствовал себя нормально.
- Ты хотел мне что-то сказать? – спросил мужчина, бросая мокрое полотенце на спинку стула.
- Я вспомнил кое-что еще. Можно мне мой блокнот? – попросил Улькиорра.
- После обеда ты получишь ноутбук, - пообещал Айзен. – А то я задолбался разбирать твои каракули. Да и добавлять удобнее. Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, - вполне ожидаемый ответ.
Впрочем, новые записи Улькиорры ничего не добавили к воспоминаниям Айзена. Он перечитывал новые имена, но никаких отзывов в душе не ощущал. Юноша утверждал, что перечисленные входили в первую десятку. Первую десятку чего? Этого не помнил и сам Улькиорра. Он просто сказал, что название было похоже на клинок. Засада…
Айзен сидел в кабинете, перечитывая написанное музыкантом, снова ощущая в душе глухое раздражение и невозможность контролировать всю ситуацию. Еще раз. Старрк, Луизенбарн, Халибелл, Шиффер, Джируга, Джаггерджак, Леру, Гранц, Аалуриери, Риалго.
Ничего, кроме самого Шиффера.
Айзен устало потер глаза. Еще нужно обдумать свое поведение с якудза, то, что они объявятся, мужчина не сомневался. Управляющий того клуба прекрасно разглядел его, и машина весьма приметная – черный Мурсьелаго был только у него.
Айзен усмехнулся. Он и раньше проделывал делишки не хуже, обходя и закон и правила мафии, весьма успешно балансируя на тонкой грани, почему бы не сделать это еще раз? Нужно только наметить все ходы, освежить в памяти слабые места всех возможных фигурантов и рассчитать, куда отступать в случае неудачи. В том, что Улькиорра стоил стольких усилий, Айзен не сомневался.

Глава 5

На светскую вечеринку бывший синигами попал раньше, чем рассчитывал. Случай подвернулся быстро, и мужчина не стал медлить. Просто узнал у устроителя, будет ли Гин. Устроитель странно усмехнулся и сказал, что Гин будет, даже если его не пригласят. И почему Айзен не удивился этому факту?
Улькиорра один дома оставаться не захотел, и Айзен взял его с собой, тем более что чувствовал юноша себя уже неплохо. Вот только к купленному пианино так и не прикоснулся. Айзен не стал спрашивать, почему юноша ни разу не попробовал играть, захочет – сам расскажет в свое время.
На вечеринку мужчина не стал брать «Мурсьелаго», а выехал на дорогом вычурном кабриолете «Бентли» темно-бордового цвета. Впрочем, эта машина тоже продавалась, и Айзен не мог упустить случая заинтересовать потенциальных клиентов. Улькиорра молчал всю дорогу, иногда посматривая на сосредоточенного на дороге Айзена.
- Хочешь что-то сказать? – произнес мужчина, выруливая с одной развязки на другую.
- Нет, - ответил юноша, опуская взгляд на расслабленные пальцы рук.
- Уже скоро приедем.
- Что вы будете делать дальше? – вдруг спросил музыкант, не поднимая головы.
- Ты о чем? – насторожился Айзен. Вот только выяснения отношений сейчас ему не хватало.
- Я уже здоров. И хотел бы вернуться домой.
Айзен тяжело вздохнул.
- Давай не сейчас? – произнес он, глянув на юношу. – Сначала нужно выяснить, что известно Гину. Потом мы должны поехать в Каракуру. А потом решим.
- Айзен-сама…
- И ты мне не в тягость, понял? – рыкнул Соуске, обгоняя синий «фольксваген». – Если тебе что-то нужно, просто скажи. Прежде чем ты соберешься к себе, неплохо бы выяснить, прекращена ли за тобой охота, в чем я сильно сомневаюсь. И ты вчера не смог выиграть у меня четыре партии из десяти. Значит, восстановление идет, но не так быстро, как бы тебе хотелось.
- А смог бы выиграть все десять? – поднял на Айзена удивленный взгляд Улькиорра. – Я и эти шесть - решил, что мне просто повезло или вы поддаетесь.
- Скромничаешь, - фыркнул Айзен, довольный тем, что сменил тему. – Ты магистр математики, а я только один Токийский университет закончил, и то по маркетингу. И ты дальше собираешься учиться, а мне вся эта мутотень с числами еще в школе надоела.
- До ваших высот мне не подняться, - отрезал юноша с убийственно серьезным выражением лица.
- Мы люди, забыл? – дернул уголком рта мужчина. – В равных условиях. Приехали.
Они заехали на открытую парковку, где уже стояло множество дорогих машин.
- Пройдемся пешком, чтобы ты немного привык, - произнес Айзен, выходя из салона. – Далеко от меня не отходи, мало ли что.
В зале было людно и шумно. Подчеркнутая скромная роскошь бросалась в глаза, раньше бы Айзен подсчитал, сколько было потрачено на подобное мероприятие, но теперь позволил себе лишь горькую усмешку. Разве сравнится это все с его дворцом в собственном мире?
Знакомых встречалось много, нужно было поздороваться со всеми и обменяться хотя бы парой фраз и познакомить с ними Улькиорру. Тот нисколько не смущался, явно чувствуя себя неплохо, или делал вид, что ему интересно. И Айзен приятно удивился, когда юноша нашел нескольких своих знакомых, в том числе профессора одного известного научного университета. Мужчина не стал слушать совершенно непонятные ему разговоры о теориях хаоса и остановился у одной из колонн, чтобы оглядеть зал, но не терять из виду Шиффера. Гина не было. Может, он еще не приехал?
- Кого я вижу, Айзен-сама! – мурлыкающий голос, полный сарказма, Айзен узнал бы и через тысячу перерождений. Гин стоял позади него, не показываясь на глаза.
- Ичимару, - бросил он через плечо. – И давно ты здесь?
- М-м, дай-ка подумать… с самого начала! – хмыкнули почти в ухо. – Ну а ты для чего здесь? Только не говори, что решил немного развлечься! Раньше ты никогда не посещал подобные мероприятия.
- О, так ты и об этом в курсе, - Айзен почему-то не удивился подобному вниманию, и вдруг понял: Гин знает. Если не все, то очень многое.
- Вы удивитесь, Айзен-сама, как много мне известно, - промурлыкали в другое ухо. – Очень многое.
- И? – осведомился Соуске. – Будешь торговаться? Что ты хочешь за информацию?
- Смотря какую информацию, - усмехнулся Ичимару. – Если вы о том… месте, где мы обитали раньше, то лучше бы вам вообще о нем забыть. Право слово, знание не принесет вам ничего, кроме головной боли. Никакой выгоды, Айзен-тайчо-о. Никакой. Абсолютно.
- Гин, - Айзен обернулся, но журналиста уже и след простыл. – Ксоо, какой же он… скользкий!
Больше за весь вечер Ичимару не появлялся. То ли действительно ушел, то ли просто не показывался на глаза. Осторожничал. Зачем? Какую цель он преследовал?
Айзен отыскал взглядом Улькиорру и остолбенел: тот мирно разговаривал с главой семьи якудза Инагава-кай. С самим Какудзи Инагавой. Причем, последнему разговор явно нравился, и он увлеченно о чем-то расспрашивал Шиффера, а заодно и профессора, стоящего рядом. Соуске решительно направился к ним. Если Шиффер опять влип, то будет трудно его вытащить.
- А, Айзен-сан, - совершенно искренне обрадовался Какудзи, поправляя свою пышную седую шевелюру. – Юный Шиффер рассказывал о вас только что. Вы являетесь его другом, насколько я понимаю?
- Сейчас у Улькиорры некоторые затруднения со здоровьем, - уклончиво произнес Айзен, понимая, зачем вообще Какудзи затеял весь этот разговор.
- Надеюсь, ничего серьезного? – на лицо Инагавы моментально легло заботливое выражение.
- Три года как минимум придется приглядывать за ним, - Айзен старательно не смотрел на юношу. – Главное, чтобы у него получилось поступить в докторантуру. Такие люди очень нужны стране, Инагава-сан.
- Математика очень сложная наука, - произнес Какудзи, и обратился к профессору: - Как вы находите этого юного гения, Рандзи-сан?
- Очень перспективный молодой человек, - подтвердил профессор, похлопав Улькиорру по плечу. – Я уже подготовил под него несколько грантов.
- Вот как? – якузда перевел взгляд на Айзена. – Я попрошу прислать мне ваши каталоги с новыми поступлениями. Мои внуки уже хотят себе новые автомобили, и я решил им подарить что-нибудь этакое… Надеюсь, там будет все досконально описано?
- Всенепременно, - уверил его Соуске, чувствуя, как вспотели ладони - только что якудза потребовал от него отчета о происшествии с Улькиоррой.
То, что юношу не тронут, было ясно. Перспективных молодых людей наоборот опекали, помогая финансово. Еще владельцу клуба попадет за то, что не разобравшись попытался посадить на иглу гения математики.
- Надеюсь, я еще услышу твою игру на фортепиано, - произнес Какудзи уже Шифферу. – У тебя очень интересное видение Шопена.
- Вы слышали, как я играю? – щеки юноши порозовели – было видно, что он взволнован, как никогда.
- Слышал, весьма талантливо, - кивнул якудза. – Приходите иногда в Гранд-отель поиграть на вечерах классической музыки. Расписание вы сможете узнать на нашем сайте. У нас прекрасные Беккеровские рояли, вам должна принести удовольствие игра на столь прекрасном инструменте.
- С-спасибо, - похоже, Улькиорра не знал, что еще сказать.
- А теперь прошу меня извинить, слишком многие желают со мной пообщаться, - вежливо улыбнулся Какудзи и отошел от них.
Айзен ничего не стал рассказывать Улькиорре, пока они находились на вечеринке. Но уже когда они ехали домой, Соуске не замедлил проинформировать об этом Шиффера:
- Ты хоть знаешь, с кем сегодня разговаривал?
- Вероятно, какой-то политический деятель, - пожал плечами Улькиорра. – В университет их много приезжало, я со многими знаком.
- Я заметил. Так вот, Какудзи Инагава – глава семьи якудза. Тех самых, которые пытались посадить тебя на иглу и продавать.
- Ч-что?! – Улькиорра побледнел так стремительно, что Айзен, чуть на дал по тормозам. - - Кто?
- Ты слышал, - поморщился Айзен. – Он потребовал от меня отчет всего, что произошло.
- Но он же ни слова не сказал об этом!
- Сейчас это неважно. Но я скажу тебе отличную новость – охота на тебя прекращена. Ты – перспективный математик, они таких не трогают, - Айзен умолчал о том, что может потребовать с него якудза, если вдруг он сам сделает что-то не так, и вызовет недовольство главы семьи. – Есть одно «но». Теперь ты обязан иногда появляться в Гранд-отеле и играть там. Считай, что это дополнительная обязанность. Приглашения будут присылаться на электронную почту. Отказаться ты не можешь.
- Я не знал…
- В Хуэко Мундо было проще, правда?
- Там я тоже не мог отказаться…
- А хотел ли? – усмехнулся Айзен. – Я не помню всего, но ты всегда находился рядом. Исполнял приказы беспрекословно. Ты был самым умным и рассудительным из всех.
- Вы это помните?
- Смутно, - и почему именно сейчас Соуске захотелось прижать Улькиорру к себе и зарыться лицом в черные волосы? Теперь ведь маска не мешает…
- Вы видели Гина? – юноша еще сжимал кулаки, отходя от шока.
- Мельком, - ответил Айзен. – Мы говорили всего пару минут. Его совет – оставить это дело совсем. Он сказал, что ничего хорошего от того, что мы будем все знать, не ждать. Я его понимаю.
- И что мы будем делать теперь?
- Гин, конечно, циничная сволочь, но он перспективно мыслит, - усмехнулся Айзен, полез в карман пиджака и вынул плоский бумажный прямоугольник, отдал Улькиорре – визитку. – Это я нашел в своем кармане, когда полез за ключами. – Здесь его электронный ящик, и он отчеркнут ногтем. Вряд ли Гин сделал это просто так, он будет ждать письма.
- То есть он все помнит?
- Если не все, то многое, - усмехнулся Айзен. – И хочет этим поделиться. Очень хочет. По-моему он и сам немного был удивлен, увидев меня на светском рауте, и мгновенно сделал правильные выводы. За что я его всегда и ценил… Предполагал, что предаст, хотя и не знал, почему.
- И почему?
- Не помню, - потер лоб рукой Айзен. – Прошлое – как картина из кусочков – кое-что есть, но в основном дыра на дыре.
- А принесет ли вам удовлетворение знание прошлого? – серьезный взгляд Улькиорры казалось, пронизывал насквозь. – Или боль?
- Вот это я и должен узнать.

Продолжение в комментариях

запись создана: 16.03.2013 в 22:34

@темы: фанфиковое, заявочное, бличовое

---

АЫЫЫ, Хвост феи последняя серия((( Когда будет сниматься продолжение неизвестно(((
Придется читать мангу...

@темы: хвостик феи

---

Уходят лучшие....

28.03.2013 в 17:11

Пишет  Pixie.:

От @администрации: по просьбе, делаем противоархивную запись.

* * *

27.03.2013 в 17:02

Пишет  Drakoshka:

Памяти Pixie и IsiT посвящается...

Сайт "Семейные архивы Снейпов" приглашает всех желающих 14 апреля 2013 года почтить память наших любимых и уважаемых авторов Pixie и IsiT, которые покинули этот мир прискорбно рано.
Мы очень горды, что имели возможность дружить и работать с такими замечательными и талантливыми людьми. Светлая память о Pixie и IsiT останется навсегда в наших сердцах, а частичка их самих продолжит жить в их работах.
Ребята, нам всем будет вас очень не хватать. Светлая память!

Все желающие могут принять участие в дне памяти: написать фик, нарисовать рисунок, сделать коллаж или клип, посвященный Pixie и IsiT. И пусть ваша фантазия не будет ничем ограничена. Единственная просьба: если получится, то пусть ваша работа будет иметь счастливый конец (хэппи-энд). Pixie была бы этому особенно рада, ведь когда-то она говорила:

Цитата (13 апреля 2008): Еще подумала, что все-таки люблю хэппи-энды. Вокруг и так много нехорошего, чтобы еще и в своем творчестве делать героев несчастными. Я и так знаю, что жизнь – не самая приятная штука, а люди – не самые милые существа. За это люблю Ливадного: у него всегда все заканчивается хорошо. Это нормально. Плохой конец не делает произведение лучше или правильнее. Иногда он нужен, не спорю, но в целом хочется верить в лучшее.

Работы принимаются с 27 марта по 13 апреля (включительно).
Выкладка работ состоится 14 апреля.

Ждем ваши письма по адресу [email protected] с пометкой "Для Pixie и IsiT".

---

Рассказы-ориджи. Хочу снега

Грусный в общем-то рассказ. Но уже так написалось.
Хочу снега… Давно, словно снег выпадал не в прошлом году, а кажется его не было целую вечность. Я хочу, чтобы с темного неба полетели невесомые белые пушинки, медленно вальсируя в воздухе, тихо ложились на землю, покрывая ее светлым пуховым одеялом. Снежинки, падая на лицо, таяли...
Чтобы просто стоять и смотреть, как падает снег, этот вечный танец зимы. Чтобы в свете фонаря снегопад казался цветным, пусть даже так. А когда ударит мороз, земля засверкала тысячами бриллиантов… И чтобы снег скрипел под каблуками сапожек, а мороз щипал за щеки и нос, создавая радостное предновогоднее настроение. И чтобы запах морозного снега смешивался с запахом мандарин и елки, терпко и сладко.
Хочу снега…
За спиной зашлепали тапки, клацнула ручка двери.
- Ма… - Яркин голос. – Ты обещала мне шлем для ВР принести…
Я отворачиваюсь от окна, залитого призрачным лунным светом, смотрю на сына. Ему скоро двенадцать, и он скоро перерастет меня, со светлыми, всклокоченными волосами, с проводами на шее, и гарнитурой от «Нокии» в ухе.
- Опять в темноте сидишь, - ворчит он. – Так лучше думается, что ли?
- А ты опять старый компьютер разобрал?
- В первый раз что ли, - раздраженно дергает плечом. – Папа звонил. Он скоро приедет. Он в автосервис заехал, твою машину проверить. Я сегодня два теста сдал. Что там, в вашей лаборатории? Опять синусы с косинусами не сходятся?
- Волновая дисперсия, - улыбаюсь я. – На выходные принесу.
- Везет тебе, ты такие аппараты испытываешь! – с легкой завистью в голосе Яр дергает один из проводков. – Лан, я пойду, мне еще домашку делать. Хоть бы свет включила…
Он осторожно прикрывает дверь за собой. Я никогда не слежу, как и когда Яр делает уроки. Я просто ему доверяю. Он это ценит и позволяет себе немного покапризничать, когда папы нет дома. Он у нас строгий…
Я снова поворачиваюсь к темному окну, в которое светит яркая большая луна. Днем из нашего окна видна статуя Ангела на мосту, но сейчас слишком темно... Зато прекрасно освещен фонарями двор, заставленный машинами соседей. Лужи влажно блестят на асфальте, отражая свет фонарей, навевающий воспоминания. Помню, как в детстве я любила путешествовать по городу, долго плутая незнакомыми улицами. Но никогда не могла заблудиться. Для меня не существовало «далеко» и «близко», я могла бродить по городу часами, не уставая. Заходила в чужие дворы, качалась на качелях, сидела на лавочках, играла с детьми, словно жила тут всегда. Со мной делились бутербродами и яблоками, игрушками и теплыми кофтами. Я уходила одной из последних, когда становилось темно, придумывая продолжение этого дня, как и многих других. Обычно это были сказки, с добрыми и злыми персонажами. Сказки хорошо заканчивались. Конечно, после такой прогулки домой идти не хотелось.
Осенью я начинала ждать снега, зная, что он может не выпасть ни разу за всю зиму. И тем не менее, ждала. Первые же заморозки приводили меня в восторг, а когда начинался хотя бы самый меленький снежок, мне хотелось танцевать от радости. Мне казалось, что не может быть ничего красивее деревьев в снегу! Я придумывала новые версии сказки про Снежную Королеву, и в них она не была злой и холодной.
Помню, что как-то я заигралась почти до поздней ночи в каком-то незнакомом дворе, там были высокие такие качели. Я каталась на них, почти не чувствуя холода – кажется, был декабрь… Я вспомнила, что мне надо домой, и потопала к арке выхода из двора – и меня чуть не сбила машина. Выскочивший оттуда мужчина сначала наорал на меня, чтоб не лезла под колеса, а потом из машины выскочила девочка, младше меня, и спросила чья я, и почему так поздно гуляю. Я стала рассказывать про игру, про сказки, про то, что снег обязательно пойдет и очень скоро… Они оба выслушали, потом девочка рассмеялась, сказала, что сказки у меня очень интересные! Девочка и ее папа отвели меня на остановку, велев отправляться домой и не волновать родителей. Я подарила девочке на прощание пластмассовую звездочку, прозрачную, как льдинка. Она достала из кармана круглое зеркальце с кристалликами и отдала его мне. А ее папа погрозил мне пальцем, и они ушли домой.
Я уехала на первом попавшемся автобусе, чуть не проспав свою остановку, только дома обнаружив, что зеркальце я потеряла. А через несколько дней действительно пошел снег…
Почему я это вспомнила? Стекло запотело от моего дыхания, и я нарисовала на нем рожицу.
Хлопнула входная дверь, я услышала голоса, и вышла в коридор, жмурясь от яркого света.
- Мама! – воскликнула моя младшая, скидывая сапоги и швыряя их в предусмотрительно открытую папой обувницу. – Мы с папой чуть девочку не сбили на машине!
Сашке – пять лет, она невыносимо бойкая и шумная.
- Что за девочка? – удивилась я, глянув на мужа. – Десятый час уже.
- Не знаю, - отмахнулся тот. – Нам пришлось ее до остановки проводить. Выскочила ниоткуда, и чуть под колеса не попала.
- А чего вы так долго?
- На Донской и Виноградной пробки, как и всегда, - пожал плечами муж. – А автосервис на Первомайской, разве оттуда в такое время выедешь?
- Мама, - вмешалась Сашка, - а там скоро снег пойдет! Девочка сказала, что Снежная Королева не злая. Мама, я ей зеркало подарила со стразиками, а она его выронила, растеряша! Я только сегодня в садике поменялась со Светкой!
- Как ее зовут? – машинально спросила я, выпутывая болтающую Сашку из одежды. Одевалась в садике она сама, потому раздеть ее представлялось весьма сложным делом.
- Она не сказала! Мам, она такие сказки придумывает! Она мне вот что подарила! – и мое чудо вытащило из кармана пластмассовую прозрачную звездочку. Ту самую…
Позже, уже уложив детей, мы с мужем пили на кухне обжигающе-горячий чай, и говорили об этом. Из приоткрытого окна пахло снежной свежестью, как будто на улице стоял мороз.
- Это просто совпадение, - произнес муж, поморщившись – обжегся. – Ну не может эта звездочка быть той же самой!
- Я помню, - упрямо сказала я. – Это была моя любимая игрушка. Я знала на ней каждую царапинку. Просто не понимаю, как это все объяснить…
- А надо ли? – подмигнул муж. – Твоя сказка затянулась на целую жизнь, разве нет?

Позже, я стояла у окна в кабинете, где в темноте мягко светил монитором компьютер с неоконченной рукописью, и думала. Вот же как бывает.
А за окном уже невесомо кружились белые пушинки…

@темы: пейсуательское, ориджи

---

Рассказы-ориджи. Морские приключения.

Тоже про Сэма)
О, Боги, как же мне плохо… Вверх-вниз, вверх-вниз, и так уже полдня. Мэндор сказал, что это килевая качка, и надо привыкнуть. Я уже отправил за борт весь завтрак, и вчерашние обед с ужином. В моем теле ничего не осталось, и я дохлой медузой лежу в гамаке. Тут не так сильно укачивает. Кожа лица стала зеленой, моя сестрица Мегана сказала, что оттенок очень нежный, и она хочет себе платье такого же цвета. Издевается, конечно. Сама порхает по кораблю, как будто проклятая качка на нее совсем не действует. А ведь именно по ее настоянию мы отправились в это опасное путешествие по Срединному морю! Ей нужен морской дракон… Мы их проходили в Академии, это громадный исполин, и КАК мы его собираемся поймать, я просто ума не приложу. Скорей уж он нами пообедает! Но риск того стоит – весь дракон, от рожек до кончика хвоста являет собой мощный магический потенциал для изготовления от амулетов до сложных зелий. То, что продают в лавках ужасно дорого, и еще нет гарантии, что покупаешь не подделку.
Мегана наняла Охотника на драконов, но мне эта личность доверия не внушает, взгляд у него какой-то безумный. Или фанатичный, что впрочем, одно и то же.
Меня из себя выводит непрерывный скрип всего корабля. Он скрипит весь – от мачт до трюма, и я уже тысячу раз пожалел, что отправился в это путешествие. Мэндору-то что, он привычный, с детства ходит на различных судах, сначала вместе с отцом, потом сам… Одни его байки про пиратов чего стоят! Если верить моему дядюшке, то Срединное море кишмя кишит лихими пиратами, которые только и ждут, чтобы напасть на корабль, ограбить его и пустить на дно. Людей забирают в плен и требуют за них выкуп. А за кого выкуп не дают, продают на невольничьем рынке, уже в другом мире. Сказки, конечно, Мэндор мастак выдумывать. И потом, с нами темная волшебница – так колданет, мало не покажется. «И живые будут завидовать мертвым…»
В каюту впорхнула Мегана, улыбающаяся, щеки раскраснелись. От свежего воздуха, что ли?
- Хватит валяться, Сэм! – она с усмешкой посмотрела на мое высочество, медузоподобно возлежавшее в гамаке. – Давай, выходи из душной каюты. Тебе сразу станет легче снаружи, вот увидишь!
Люблю я сестричку, хоть и побаиваюсь.
- Ты хотела сказать – выползай? – уточнил я.
- Ну раз тебе этого хочется… - нехорошо прищурилась Мегана, поднимая руки.
Я не помню, как очутился на верхней палубе. Мне явно стало лучше!
И сразу же наткнулся на Охотника за драконами.
- Любезнейший, - произнес я, - вы хорошо знаете эти места?
- Как свои пять пальцев, - буркнул Охотник с бороду. – Очень скоро мы будем на месте – совсем недавно именно там видели дракона. Если мы его завалим – остальные моряки благодарить нас будут, а то за десять дней пропало уже три корабля.
Охотник встал, бряцая металлическими наклепками, покрывавшими его кожаную одежду, и направился прямо к борту. Я поспешил за ним.
- Летучие рыбы, - к нам подошел Мэндор, широким жестом обводя бескрайнюю водную гладь. Рыбы вылетали по несколько штук за раз, пробивая воду, розовато-белые, и, как мне показалось, с крыльями.
- У них плавники похожи на крылья, - произнес Охотник, словно услышав, о чем я думаю. – Это позволяет им летать над водой, спасаясь от врагов. Будьте осторожны…
Он не договорил. Несколько рыб, вылетевших откуда-то из-под борта, залепили мне лицо так неожиданно, что я не удержался, и брякнулся прямо на спину.
- Уберите их с меня, - я отпихнул трепещущие тельца, отплевываясь от чешуи, злясь, и пытаясь встать. Под сапог, кажется, попала еще одна, так что я снова шлепнулся на пятую точку, наблюдая взвывшего от смеха Мендора. Я понимал, что выгляжу совершено по-идиотски, облепленный чешуей этих дурацких рыб, и сидящий с злющим выражением лица…
Сзади в голос хохотала Мегана. Я готов поклясться, что это она все подстроила!
И только Охотник был серьезен, как будто его эта ситуация не касалась.
- Хорошая рыба, - сказал он, собирая рыбу, разбросанную по палубе. – Отдам коку, пусть приготовит с пряностями.
Позвякивая своими невозможными сапогами со шпорами, он ушел на камбуз. Мне стало плохо от одного упоминания о еде. Я попытался снова перегнуться через борт, но Мэндор придержал меня за шиворот.
- Погоди заканчивать жизнь самоубийством, - усмехнулся он. – Где-то рядом – голодный дракон, а ты башку высовываешь. Откусит и не почешется!
- Плевать мне на него, - просипел я. – Дайте мне умереть спокойно…
- А кто амулет мне делать будет? – Мегана небрежно облокотилась на фальшборт. – Нет, пока не сделаешь то, что мне нужно, умереть я тебе не дам.
- Ой, спасибо, - откашлялся я, живописно представляя себя довольно-таки живеньким зелененьким зомби, в пестрых лохмотьях, стряпающим очередной амулет в своей лаборатории. – Я всегда знал, что ты очень добрая.
- Я тоже тебя люблю, - немедленно отозвалась Мегана. – Ты мог бы не ехать в это путешествие. Я не знала, что ты так плохо переносишь качку.
- Я тоже этого не знал, - признался я. – Мы же ходили в прошлом году в море, на семейной яхте Онниси, только мы тогда еще на берегу напились… А не пойти ли мне напиться?
Наш милый разговор прервало деликатное покашливание одного из моряков, по-видимому, пытавшегося привлечь наше внимание.
Я медленно обернулся и увидел перед собой громадного человечищу, с такой густой бородищей, что были видны только колючие голубые глаза. Человечище поскребло макушку, завязанную банданой в мелкую черепушечку, и заявило густым, как из бочки, басом:
- Осмелюся доложить, пресветлые ваши высочества и магичества, а только на горизонте пираты, кажися.
- Ну и что? – флегматично отозвалась Мегана.
- Дык, флаг поднимать, что вы у нас на борту, или прикажете не поднимать?
- А их это остановит? – заинтересовался Мэндор.
- Иногда бывает, что срабатывает, - ответил моряк.
- Тогда поднимите флаг, - приказала Мегана. – Что-то я сегодня сентиментальная, прямо самой противно. Не к добру это…
Верткий, как обезьяна, юнга метнулся на мачту, и на ветру заполоскал черный флаг в желтую клеточку.
- Странный опознавательный знак, - произнес Мэндор.
- Это означает, что у нас на борту темные колдуны и стычки с нами нежелательны, - церемонно поклонился моряк. – Только если у них на борту свой маг есть, они все равно не отступят.
- За посудину свою не переживай, - Мегана лениво обозревала водные просторы.
Пиратское судно стремительно приближалось, матросы забегали по палубе, подгоняемые боцманом, заворачивающем такие ругательства, что чайки, пролетавшие над нашим кораблем, шарахались и становились ярко-розового цвета от смущения. Мегана долго сдерживалась, но когда боцман завернул семиэтажную сложносоставную конструкцию, ни разу не повторившись, заржала, как одержимая. Матросы испуганно притихли, замерев на мгновение, а потом очень быстро рассосались кто куда, вместе с боцманом. Все эти слухи, что смех темной колдуньи наводит порчи – совершенно беспочвенны, но попробуй убеди суеверного матроса в обратном!
- Я запишу это, - сквозь смех выдавила сестричка. – Никогда ничего подобного не слышала!
Пиратское судно с традиционным черным флагом на флагштоке, как-то очень быстро подошло к нашему.
Полетели какие-то крючья с веревками, зацепившие наш корабль, и подтянувшие к чужому борту. Там очень гордо, опершись одной ногой в фальшборт, стоял высокий черноволосый пират в черном плаще, с ленцой обозревающий наш корабль. Я увидел, как резко побледнела Мегана, какой ненавистью заполыхали ее глаза. Она знала этого человека – вокруг нее сгустился и начал потрескивать воздух, от яростной темной магии, концентрируемой моей милейшей и добрейшей сестричкой. Я только подумал, где буду прятаться, и краем глаза заметил мелькнувшие в воздухе пятки Мэндора – он рыбкой нырнул в трюм, захлопнув крышку за собой. Я как можно незаметнее укрылся за бочками, нашел пустую, и спрятался в ней. Бочка была дубовая, даже ещё пахла вином, должна выдержать даже мощный напор темной магии. Так же для моего удобства там нашлась и дырка, чтобы смотреть и слушать все, о чем же говорят эти двое. Впрочем, не только наши матросы попрятались – на том корабле тоже не было видно ни души.
- Ты, - нахмурила брови Мегана.
- Я не нарочно, - беспомощно развел руками пират. – Это наш райончик, мы тут всех обчищаем.
- До чего ты дошел, Каспер! – презрительно скривилась сестра. – Ты стал пиратом! Ниже падать некуда!
- Ну почему же… - возразил Каспер, криво усмехнувшись. – Например, из просто пирата можно очень быстро превратиться в мертвого пирата. Это самый легкий вариант! Пират-галерник меня как-то не привлекает…
- Ты не меняешься, твои шутки такие же дурацкие, - прищурилась Мегана. – Проваливай. На этот раз я отпущу тебя. Но больше никогда не попадайся мне на пути!
- Вы сегодня несказанно добры, ваше высочество, - поклонился пират. – Я и не надеялся на такую удачу.
- Убирайся, - произнесла Мегана таким ледяным голосом, что я в своей бочке сразу же покрылся мурашками. По моему мнению, пират должен был сразу же поседеть, но он лишь усмехнулся, галантно поцеловал сестричке руку, немного задержал ее в своей, и что-то быстро произнес, я не смог расслышать. Она покраснела, но даже не подняла рук для заклятья. Фух, обошлось! Но выдержка-то у него какова!
Пиратский корабль отчалил и быстро скрылся. Мегана проводила его взглядом и поспешно скрылась в каюте. Лишь после этого наружу стали выползать матросы, и последним вылез из трюма Мэндор. Я тоже освободился от бочки, и с удивлением обнаружил, что Охотник за драконами никуда не прятался. Как сидел у мачты, так и сидит, проверяет остроту своих причудливых ножей. Заметив мой изумленный взгляд, он усмехнулся в бороду, и произнес:
- Чего не свете не бывает.
- И ты не побоялся, что от тебя и пепла не останется? – изумился Мэндор.
- А чего мне бояться, - Охотник поднялся. – Я с детства магией не владею, да и она меня не берет. Потому я и пошел в Охотники. А сестру вы не трогайте пока. Любит она его…
В это день мы так и не нашли даже признаков дракона. Мегана не выходила из каюты до самого вечера, даже пропустила потрясающий закат. Небо из голубого медленно превратилось в оранжевое, потом так же медленно перетекло в темно-синее. И, наконец, стало черным, так густо усыпанным звездами, что я невольно стал отыскивать знакомые созвездия. Их оказалось так много, что уже на втором десятке я сбился, ориентируясь только на скопление звезд «Разлитое молоко», да на Северную звезду.
На корабле зажгли множество фонарей, и на палубе стало уютно. Мне показалось, что даже качка прекратилась. Я смог поесть, прислушиваясь к перебору струн. Это Охотник вытащил гитару и настраивал ее. Он еще и петь умеет?! Вокруг него собрались все моряки, даже капитан пришел, встал поодаль, облокотившись о фальшборт.
- Чтобы скоротать ночь, я вам спою несколько баллад, - объявил Охотник. – Вы можете сделать то же самое. Итак, «Бродячий менестрель»!
Дорога стала домом так давно
Гитара, лютня – верною подругой
Слагаешь песни – небесами так дано
Никто не знает, кто ты и откуда.

От песен твоих слезы на глазах,
Или смеются люди до упаду.
А ты лишь рассказал им о мечтах
О горестях, и страсти без оглядки.

А что же ты в душе своей таишь?
Что гонит тебя снова на дорогу?
Уходишь из селенья только лишь
Рассвет едва забрезжит на востоке?

И почему печальную струну
Ласкают руки, любяще и нежно.
Быть может, ты забыл свою страну
Сложил из виршей новую надежду?
Я этой песни не знал, поэтому слушал внимательно. Да и голос у певца был на удивление приятный. Кок принес вина в оплетенных кувшинах, его разливали в глиняные кружки и пили. После этой песни, Охотник запел еще одну, потом еще. Эстафету подхватили матросы, и веселье понеслось по полной! Через некоторое время даже Мегана развеселилась. Я не помню, как заснул прямо на палубе…
Меня разбудил Мэндор, облив холоднющей водой из ведра. Я подскочил, как ошпаренный, не понимая, где я и что со мной. Тело ломило оттого, что заснул на жесткой палубе, но голова после выпитого вчера не болела ни капли.
- Вставай, соня! – возвестил Мэндор. – Нас ждут великие дела! Охотник нашел признаки того, что в этом районе водится дракон!
- Ну и с чего такая спешка, - пробурчал я, высушивая одежду.
- А с того, тупая твоя башка, что дракон может появиться в любую секунду, и схомякать этот корабль на завтрак! Ты вот проснешься, а тебя и нет!
Пришлось идти умываться, завтракать, выслушивая зубоскальства Мэндора.
Охотник ждал нас на носу корабля, деловито оглядывая водную гладь. Я тоже туда посмотрел, обозревая бескрайние просторы воды, и кроме нее ничего не увидел. Даже птицы пропали.
Охотник размотал канаты, и лебедкой опустил нечто, напоминающее большую удочку.
- И на это вы собираетесь ловить дракона? – удивился я. – А наживка где?
- Если будешь болтать под руку, ей окажешься ты, - усмехнулся Охотник. – А вон братец твой сейчас и наколдует…
Я хотел было возразить, но Мэндор уже активировал перстни с запасами энергии, и начал творить. Сначала появился большой рыбий хвост, потом почему-то женский живот… Русалка. Довольно миленькая. Получилась мифическая русалка, каких описывали в энциклопедии. Через минуту после создания, это существо ожило и жеманно потребовало стакан рыбьего жиру. Охотник, особо не церемонясь, застегнул на русалке широкий ремешок и спихнул ее в воду. Та с визгом свалилась за борт, подняв тучу брызг! Высунувшись по пояс из воды, русалка выдала все, что о нас думала! Так круто завернуть, как вчера у боцмана, у нее не получалось, но все равно я узнал много нового.
- Это что, так и задумано? – удивился я, покосившись на Мэндора. – Зачем ты временному существу дал голос?
- Ну ошибся, с кем не бывает, - поскреб в макушке дядюшка. – Кажется, я опять напутал с векторами на втором уровне.
А русалка нисколько не выдохлась – костерила нас, на чем свет стоит, приплюхивая кулачком по воде. Рядом с ней на воде плавал небольшой бочонок в которых обычно бывает ром, окрашенный зачем-то в красный цвет. Это что, поплавок, что ли?!
- Этак она нам дракона напугает только, - сказал я, глядя на русалкины выкрутасы. – Либо он не захочет ее есть, либо у него будет несварение желудка.
Охотник смотрел на русалку, изредка регулируя длину «лески» - толстой веревки, сплетенной из неизвестного мне материала, и бормотал под нос:
- Ловись рыбка большая и маленькая…
- Это что, заклинание на ловлю дракона? – спросил я, но Охотник вдруг стряхнул с себя обычную флегматичность и со скоростью акулы рванул к борту. Я тоже перевесился через борт. Там, внизу я увидел громадную тень, медленно проплывающую глубоко под водой.
- Это он! – хриплым от волнения голосом произнес Охотник, вынимая громадный тесак и какой-то странно изогнутый меч.
Русалка взвизгнула, как монашка, которую ущипнул за попку портовый грузчик, и очень быстро поплыла к кораблю. Потом совершила такой прыжок в высоту, что летучие рыбы сдохли бы от зависти. До борта она так и не допрыгнула, снова обрушившись в воду. Лебедка с «леской», не поставленная на стопор, двинула зазевавшегося Мэндора в живот рукояткой, и стала бешено вращаться.
Я поскорей двинул стопор, веревка разматываться прекратила, Мэндор, наконец, смог отдышаться, и тоже ринулся к борту. Только тут я заметил, что на палубе появилась Мегана.
- Сейчас мы его, - проговорила она кровожадно.
И тут дракон соизволил вынырнуть. Он явно погнался за русалкой, которая совершила в воздухе неповторимый кульбит, зубы дракона клацнули у ее хвоста, и снова нырнула. Дракон был отличный! Огромный, темно-синий, с золотистым отливом, а зубки! Впрочем, глазки дракона сверкали такой злобой, что я невольно подумал, что этот экземпляр вряд ли отдаст свои зубки нам добровольно.
Мегана подняла руки, чтобы поразить дракона одним заклятьем, как ее остановил крик Охотника:
- Ни в коем случае!! Вы только все испортите!! Нет ничего хуже, чем убивать дракона магией!
Русалка тем временем продолжала выпрыгивать из воды, как заведенная, дракон старался не упустить свой завтрак, и, когда, наконец, она оказалась в его зубах, заклятье Мэндора кончилось, и начарованная русалка с треском испарилась. А «удилище» хрустнуло и сломалось, как обыкновенная спичка.
У дракона по морде расползлось недоумение, и он заинтересованно глянул на нас с Мэндором.
Мы рванули в разные стороны, и лишь это спасло нам жизнь – через секунду в то место где мы стояли, ударила морда дракона, проломив палубу до самого трюма. Я краем глаза увидел, что Охотник по-балетному легко запорхнул рептилии на затылок и замахнулся мечом.
Дракон по-видимому никогда раньше не позволял никому таких вольностей, как сидеть у него на шее, потому взревел дурным голосом, мотая громадной башкой, стараясь скинуть нахала. На палубу сыпалась бесценная чешуя, а когда дракон задел мачту и хрупнул ей, как соломкой, на остатки палубы упали два острейших клыка. Мегана ринулась все это добро подбирать. А нас умоляющим голосом, так не шедшим к его облику, позвал боцман, и дальнейшего сражения мы просто не видели, латая в трюме течи. Еще некоторое время корабль швыряло туда-сюда, но потом все прекратилось. К нам спустился абсолютно мокрый Охотник, держащий в руках кусок шкуры, и отрубленный палец дракона с когтем. Нельзя сказать, что Охотник был разочарован. Нет, он был ОЧЕНЬ сильно разочарован. На его лице отразились все его мысли о бренности мира и решимость уйти в монастырь немедленно.
- Нам это не залатать никогда в жизни, - произнес Мэндор, заделывая очередную щель. – И крысы уже покинули эту посудину.
Я разогнул спину и понял, что стою как-то наперекосяк.
- А вам не кажется, что кораблю уже тонет? – осведомился я.
Моряки рванули из трюма, нас с Мэндором и Охотником за шкирку вытянул боцман, швырнул в ближайшую лодку, где уже перебирала трофеи Мегана.
- Опаздываете, - сообщила она нам.
Моряки торопились отплыть от тонущего судна. На носу первой лодки стоял скорбной статуей капитан, глядя, как его бесценное судно погружается в пучину вод. Скорее всего, оно было застраховано, поэтому он сильно не переживал.
Кораблю накренился еще сильнее на один бок и с жутким треском и хлюпом ушел под воду.
- Не повезло, - констатировал Мэндор. – До дома больше суток пути, а на лодках и за неделю не доберемся.
- Попадется корабль – захватим, - меланхолично предложила Мегана.
Корабль появился на горизонте спустя два часа, как мы покинули место кораблекрушения. Черные паруса, черный флаг, оказались до ужаса знакомыми…
Судно подошло вплотную к лодкам, стало на якорь. Я посмотрел на сестру – она была бледной, как смерть. Нам сбросили веревочную лестницу, и через борт перегнулся давешний наш знакомец:
- Залезайте, подкинем до места! Да не бойтесь, чего с вас брать-то…
Моряки тут же послушно взлетели вверх по подозрительному веревочному устройству. Мегана воспользовалась магией, чтобы подняться на борт – черный пират галантно подал ей руку, на которую она немедленно оперлась. Мы с Мэндором тоже воспользовались магией, заодно прихватив за шкирку Охотника, пребывающего в ступоре.
- Я же говорил, что мы непременно встретимся! – говорил Каспер моей отчего-то смутившейся сестричке. – Я отвезу вас в порт. Теперь вы на меня не сердитесь? Вы столько пережили, позвольте предложить вам отдохнуть?
Вечером мы сидели в уютной кают-компании, разговаривали, пили коньяк… Каспер оказался отличным парнем, не смотря на свои пиратские убеждения. Он же и был капитаном этого быстроходного комфортабельного судна.
- Вы думаете, я пошел в пираты из-за романтики? – с горечью в голосе произнес он, наблюдая, как Мегана чертит вилкой какие-то знаки на скатерти. – Просто мой отец проиграл все свое имущество и покончил с собой. А куда вы прикажете было деваться мне? Я только-только выпустился из школы.
- Ты пропал на пять лет, - ледяным, каким-то ломким голосом произнесла Мегана, сжав кулаки. – Ни письма, ни весточки – ничего! Я думала, ты погиб, или нашел другую!
- Я был в плену, - невесело усмехнулся уголком губ Каспер. – В таком месте, где редко выживают пленные маги. Зато как мы оттуда бежали!! Соорудили машину, на которой можно было лететь и… Вы не представляете себе эту скорость! Комары разбивались на наших лицах насмерть!
Мегана слабо улыбнулась.
- У меня нет своей земли, но у меня есть корабль и команда, которая полностью мне доверяет. Пиратство, конечно, незаконный промысел, но мне это нравится.
Дальше мы переместились на палубу, где уже матросы распивали бочонок рома. Я присоединился к теплой компании, заметив, что Охотник сел играть в кости с местным боцманом, и как тот злорадно расписывал, куда он применит выигранный палец дракона. Но он безнадежно проигрывал. Каспер и Мегана отдалились ото всех, и о чем-то долго говорили.
Проснулся я, когда взошло солнце, и с удивлением обнаружил, что сплю не на корабле. Нас с Мэндором оставили на песке, возле лодок рыбаков. Меганы не было видно, зато Мэндор нежно прижимал к себе во сне сверток.
- Эй, Мэндор, просыпайся! – Я ткнул его носком сапога. - Мегану замуж взяли!

@темы: пейсуательское, ориджи

---

Рассказы-ориджи. Откровения мага.

Вообще это цикл с магом Сэмом))
Знаешь, Мартин, если бы мне раньше сказали, что я буду для кого-то амулеты делать, ни за что не поверил. Ну еще бы – принц, хоть и бастард, воспитание, пятое-десятое… Но ведь наш маг все спустя рукава делал, я помню. Когда наша повариха попросила его амулет от мышей сварганить, помнишь что было? А, подавился, помнишь, значит. Когда утром в кухню зайти не могли – такое забудешь! Тысячи мышей прибежали в дворцовую кухню, чтобы там благополучно издохнуть. Смердело тогда! И не ухмыляйся, а то за ухо дерну. Не посмотрю, что ты в другом мире на пляже коптился. Ишь, какой загар, как у Апполона, бога ихнего. Да знаю я, как правильно говорить, не перебивай!
Конечно, я хотел быть как все, то есть как ты – приехать домой с учебы и не делать ничего до последнего дня. Чтобы потом носиться как угорелому, припоминая, куда же я подевал новые учебники по рунистке? Нет, ты не прав, брат мой, я даже не думал ничего начинать до тех пор, пока этот проклятый маг не наделал ошибок в защите замка. Тот еще был маразматик. Ты хоть помнишь, сколько ему лет-то было? Из него, по-моему, весь песок еще в позапрошлом столетии высыпался… ага, из него он эти самые свои амулеты и ваял.
Что? Не помнишь никаких дыр в защите замка? Ну, с твоими-то способностями… Я чуть тапки не отбросил, когда ко мне в окно гарпия залетела. Весь ковер изгадила, сволочь, пришлось выкинуть. Что с гарпией? Да я ее в сферу Саломеи заключил, а потом в лаборатории препарировал… Чего позеленел? А, плохо тебе?! Отчего бы, водка паленая? Я ее специально на Перекрестке у перекупщика брал, тот божился, что чистая, как слеза. У нас такой не гонят, ишь и значки какие-то, переливаются, не иначе знаки колдовские. Перекупщик сказал, что заклятие называется «лицензионная марка». Я такого не знаю, сильное, видать.
На чем я остановился? Да, после лаборатории я в свои покои вернулся, а там! Как после урагана – защита порвалась в двух местах сразу, и образовался «сквозняк». Я никогда раньше и предположить не мог, что такое вообще может быть! Пришлось самому срочно латать дыры. Как, как, взял парочку рубинов и закольцевал на них щит Бэкхэма. Что? Я – ненормальный? Так откуда ж я знал, что рубины с этим заклятьем не сочетаются, но все получилось же! Правда, в коридорах потом полдня эхо было, а я когда завалы в комнате разбирал, увидел, что один рубин поддельный. Потому и грохнуло. Если бы рубин настоящим оказался? О, тогда получился бы обратный эффект – пространство бы просто схлопнулось. Про обратный эффект это я потом узнал, в Академии. Что говоришь? Дуракам везет? Ну так я наудачу действовал, неприятно, когда из стены дует. Простудиться мог. Народу тогда набежало! Даже маг наш маразматичный приковылял. Вот тогда я и посоветовал ему в отставку уйти. И гарпию показал… нет, не разделанную еще, в сфере.
Что сказал маг? А что он мог сказать, кроме длинных заковыристых ругательств? Я аж заслушался, три новые идиомы нашел. Потом мне девочки-канцеляристки говорили, что этот старый пе… ну, короче пенсионер наш, Королеве пожаловался. На меня все свалил, конечно, и она поверила. Ты ж знаешь мою мамочку, она видит только то, что хочет. А может, не поверила, но мне все равно влетело тогда. А я уже пятый курс заканчивал, унижение-то какое в пятнадцать лет. Ну я и решил ей назло создать амулет, чтобы она меня найти не могла. Она тогда кровную магию использовала, родственную, ага. Посидел с недельку в библиотеке и в лаборатории, и получилось у меня маменькины призывы блокировать. Со злости, наверное.
Чего это с тобой? Тоже ее терпеть не можешь? Да не бледней ты, как монахиня перед рыцарями. Ничего она не узнает, у меня тут на все случаи жизни контуры стоят, и от прослушивания тоже. Давай, набулькай мне еще с полстаканчика. Я своих не сдаю. Да и мне уже давно не пятнадцать… Все ж таки зацепило меня тогда, что получилось такое сложное дело. В Академии специально на факультатив записался, чтобы всякую магическую бижутерию лепить. Думаешь просто было? Над твоим перстнем для отпугивания пауков я полмесяца думал. И зачем тебе такая защита, акромантулов отпугивать что ли? Выпей еще одну, а то тебе уже мерещиться начинает. В замке с момента основания пауки не водились, его ж на древних заклятиях строили. Не скажешь? Ладно, дело твое.
А потом Мегана, сестрица наша, за меня взялась. Давай по спине постучу, это ж надо – водкой поперхнуться. У меня не получалось пока. Ну и что, что Мэг занимается темной магией и некромантией? По-моему у нее неплохо получается. Она одна может целое буйное кладбище обратно упокоить. Она хорошая, ты веришь? Между пятой и пятнадцатой? Тогда пей стразу двенадцатую. Чего говоришь? Она и в детстве была не подарок? Себя еще вспомни, как ты на приеме благословил нового канцлера ананасом по морде. Сколько тебе тогда было, семь? Ты тогда вообще хулиганом был, я и в двенадцать таких песен не знал.
А что Мегана? Она всегда училась, сколько себя помню. Даже прыщи каким-то жутким зельем сводила, а когда я у нее хотел попросить того же самого, она скривилась и сказала, что для этого ей нужен «кожный покров с левой пятки удавленника, который повесился в пятницу, 13-го, в полнолуние», представляешь? Ну где я ей найду такое? Пятница тринадцатое с полнолунием выпадает в лучшем случае два раза в год. Ну а ты-то за что ее так боишься? Что?! Попросил поносить ее стильную ночнушку в мелкий черепочек? Рехнулся, это же ее любимая тогда была! Скажи спасибо, что вовремя успел телепортировать, а то бы выросла у тебя пара лишних конечностей… А знаешь, за что я ее люблю? Не знаешь? За то, что она единственная, кто может заткнуть мою мамочку. Ты не представляешь себе, как виртуозно она это делает! Я только за это готов ей делать амулеты бесплатно. И пьет не пьянея. И антипохмельное варит замечательное. Представляешь, придет, когда я похмельем маюсь, встанет у порога, как девушка с бухлом, и смотрит, пронзительно так… Мне про нее ее любовник рассказывал, Каспер, помнишь его? Не помнишь? Разве мы не с тобой в «Золотые дуги» ходили? А с кем же, может с Мэндором? Кормежка там – дрянь, все в пакетиках, у меня потом желудок расстроился из-за этих акранбургеров. Еще какие-то хвосты ящериц жареные, с тремя соусами, такая гадость… Ну неважно. Так вот, этот Каспер сказал, по секрету, конечно, что соблазнение оборотня в полнолуние – это безопасная любовная игра, по сравнению с тем, что сестрица вытворяет. Ну, ладно, неважно.
Понимаешь, Мег заставила меня работать на благо себя, а я ее тогда боялся до жути. Она в то время еще в замке жила. У нее через пару месяцев тоже защиту порвало, да не просто так, а в решето. Мегана же экспериментировала много, защита без поддержки и истончилась. И к кому ты думаешь она обратилась за помощью? К нашему престарелому дедушке? Нет, она ко мне прибежала и потребовала защиту обратно собрать. А через минут пять вся защита на замке по цепной реакции стала падать. Пенсионер наш суетился, все пытался что-то обратно восстановить, да только хуже становилось. Ты где был? Тебя тогда в замке не было, я точно помню, такую веселуху пропустил… Что-то в горле пересохло, набулькай мне еще полстаканчика. Ох, что-то поплохело мне, как вспомню… Дай огурчика, закусить?
Так вот, а я уже тогда несколько амулетов изготовил, они у меня заряженные лежали в лаборатории. Их только оставалось по периметру замка в угловых точках установить и активировать на защитный контур. Так я о чем тебе толкую? От прорыва вся сброшенная магия начала сбоить так, что я потом удивлялся, что замок вообще уцелел. Мы с Меганой в лабораторию, а в замке – полный хаос! Ветер магический снес все, что только можно!
Да еще дело осложнилось тем, что я в лабораторию свою попасть не смог. Дверь-то я открыл, и шагнул, да попал отчего-то в спальню к маменькиным горничным. Ты же знаешь, какие у нее сучки служат всегда.
Чего-чего! Было страшно, между прочим! Когда на тебя набрасывается такая уйма бешеных баб, уже ни о чем не думаешь, лишь бы смыться! Я им ору, что я дверью ошибся, а они с меня одежду на сувениры дерут. Кое-как под кроватями пролез в дыру какую-то, смотрю – моя родная лаборатория! Я чуть не прослезился от умиления. Ну мне уже некогда было сильно умиляться – замок так тряхнуло, что я подумал, все, не успел. Амулеты подмышку и в дверь! Хорошо, не в спальню к этим гарпиям снова попал, а, как и положено – в коридор, где меня Мегана ждала. Она быстро нашла еще людей, которые мои амулеты по точкам и разнесли, и установили. А я в центральной точке контур готовил. И не говори, та еще была работка! В Тронном зале, где ж еще. Мне пришлось работать в нечеловеческих условиях, потому что Тронный зал на время превратился в курятник. Сбой в пространственных векторах. Пенсионер тоже чего-то кудахтал и пытался влиять, да только после того, как он свой рунический столик активировал, образовался маленький портал, и куда нашего дедулю выкинуло, я не знаю, да и знать не хочу. А столик я себе забрал, ага. Полезная вещь. Ну, представляешь – кругом куры, носятся туда-сюда, перья, солома, запах невыносимый.
Давай, закусывай, ты бледно выглядишь.
Все же активировал я защиту. Все и улеглось потихоньку. Потом я Мегане потихоньку сказал, что амулеты не испытывал. Она меня чуть на месте не сожгла. Но ведь все получилось! Я потом сам защиту доработал, мне проф из Академии помог разобраться, сам бы я не справился, конечно… Зато теперь нам не требуется никаких особых магов, чтобы защиту поддерживать. Вот и вся история, в общем-то! Так ты думаешь, я хоть одной награды дождался? Ага, как же, держи карман шире. Слава и так впереди меня бежит, что я все могу. Ерунда, конечно, не все. А давай мы с тобой на дракона съездим? Ведь драконы – это кладезь различных составляющих для амулетов, подходит все, включая навоз.
Мартин, а Мартин? Ты спишь что ли? Ну спи…

@темы: пейсуательское, ориджи

---

Рассказы-ориджи. Одна история вселенского базара

Итак, мну тут попросили выложить ориджи. Кому интересно вот:
Драгоценные камни у купца Абдуллы были что надо. Ограненные, сверкающие – лежали на специальном индивидуальном бархатном ложе. Кабошоны – на общей бархатной подушечке. Необработанные – просто свалены в ящик, где я с увлечением рылся.
- Вах, свет очей моих, скажи хоть, что тебе в этот раз нужно? – длинный и худой как старая лошадь, Абдулла склонился над ящиком вместе со мной, когда уже пошел второй час моих поисков. Солнце отсвечивало от его гладковыбритого затылка, испуская солнечные зайчики. Помнится, когда я впервые увидел сию замечательную зеркальную выбритость, во мне проснулось босоногое детство и попросило рогатку – мишень первоклассная.
- Где у тебя смарагды, ты же их всегда ящиками привозил? – произнес я, выуживая великолепный необработанный кусище благородного опала и откладывая его в сторону. – Мне для опытов очень бы пригодился. Тот, Сармийский, он дольше всего служит.
- О, так бы сразу и сказал, - Абдулла кивнул своему слуге и тот вытянул пыльный ящик из-за шатра и сдернул с него серый войлок. В ящике, поверх камней, удобно устроившись, спал тощий рыжий котище.
Яркий свет явно потревожил его сон, котяра нехотя приоткрыл один глаз. Зеленый и нахальный.
Абдулла, степенный и прямой, как муэдзин, вдруг совершенно неприлично взвизгнул и отпрыгнул в сторону, прячась за штабелями ящиков:
- Разрази тебя гром, проклятое чудовище, сын шайтана, обрезок хвоста ослицы… - поток ругательств котяра выслушал с явным интересом, открыв и второй глаз, навострив острые подранные уши – солнце подсвечивало их, отчего они казались нестерпимо розовыми.
И чего торговец так испугался? Ну кот, ну рыжий. Здоровенный, правда, но это не повод так орать. Когда Абдулла почти иссяк и стал повторяться, котяра повернул голову в мою сторону.
- Уважаемый, - произнес кот. – Вы случайно магом не являетесь?
- Случайно являюсь, - сухо ответил я. Интересно, когда это я успел схватить солнечный удар? – Но кошки мне совершенно ни к чему. Некромантией не занимаюсь.
- А заклятья снимать умеете? – кот важно спрыгнул с кучи необработанных изумрудов, заглядывая в мои глаза очень просительно. Сел передо мной, закрутил хвост вокруг аккуратно составленных лапок. – Видите ли… Я наследный принц Абу Бакин Сулейман Шахрияр Камар аз Заман Хануманн ибн Сина, Синдбад Четвертый.
- Про первого я слышал, - отозвался я, слегка обалдев от обилия перечисленных имен. – Ты уже четвертый?
- Это чтобы не путать, - зеленые глаза прямо-таки гипнотизировали. – Так вот, меня заколдовал один могущественный чародей. Если вы меня расколдуете, мои родители озолотят вас! Они ищут бедного принца, который вынужден скитаться по межмировым базарам с караванами в этом мерзком обличье! И блохи просто заели… Нужно, чтобы кто-то снял заклятье, тогда чародей умрет, и чары рассеются!
- А, - мне сразу стало все понятно, и я продолжил рыться в ящике с изумрудами. Почти сразу нашел великолепные экземпляры.
- Вы мне не верите! – с рыданиями в голосе вещал котяра. – Никто мне не верит!
- Потому что твоя история – выдумка от первого до последнего слова.
- Почему же от первого? – вякнул рыжий и заткнулся. Я усмехнулся, но делиться своими соображениями на этот счет не стал. Маги, зачаровывая кого-либо, не станут замыкать контур заклятья на себе, это чревато. Скорее всего, есть вещь, на которую заклятье и закольцовано. А он наглый, этот кот, наверное, карманник какой-нибудь… И чего Абдулла его так боится?
Тем временем, отобрав нужные мне камни, среди которых с огранкой - лишь голубой топаз, остальные я стану обрабатывать сам.
Расплатившись с пугливо косящимся на кота Абдуллой, я сунул камни в рюкзак и отправился в караван-сарай «Белая верблюдица». Время уже перевалило за полдень, солнце пекло неимоверно. В зале караван-сарая царила прохлада. Я с удовольствием расположился на кошме, и хозяин сам принес мне зеленого чая и лепешек. Можно было, конечно, зайти в харчевню «Бойцовый петух» на восточном перекрестке, или в шинок «Матушкин очипок» на западном, но там в жару слишком много народу.
Что-то пушистое толкнулось мне под локоть. Обернувшись, я увидел рыжего котяру, который неизвестным образом просочился сюда. Его морда стала еще просительнее и жалобнее, глаза – круглыми и умоляющими, казалось – еще немного и он заплачет.
- Господин колдун, вы, наверное, меня не так поняли, - вежливо произнес кот дрогнувшим голосом, полным неизмеримого горя. – Я же заплачу вам за ваши услуги. Очень неудобно быть котом с человеческим сознанием, уверяю вас. Ну войдите в мое положение, наконец… Вам бы понравилось есть мышей и птиц, убегать от собак и лазить по чердакам? А еще эти суеверные люди! – он раздраженно дернул хвостом, в колтунах свалявшейся шерсти. - Они не могут понять, что я не демон, а человек, и что меня просто заколдовали!
- А что, маги тебе не попадались?
- Двое хотели взять меня для опытов. Даже некромант был, еле ушел… - котяра подцепил когтем лепешку и потянул к себе. Я машинально цапнул ее рукой и потянул обратно. – Я очень голоден, - задушевно признался кот, гипнотизируя еду взглядом.
Я вздохнул. Ненавижу попрошаек.
- Забирай. Но чтобы я тебя больше не видел, иначе на декокты продам.
Котяра вонзил зубы в золотистое печево и моментально скрылся с глаз. А я уже гораздо спокойнее закончил свой обед, расплатился с хозяином и отправился домой, моментально забыв про зачарованного вруна.
Уже в своем мире, во дворце, по пути в свои покои, я встретил герцога Мэндора – моего дядюшку. Он был хмур и безрадостен, как никогда. Увидев меня, несказанно обрадовался, как будто долго не видел:
- Привет, Сэм! Ты не поможешь мне с выбором подарка Мегане? Кажется, ты новые камешки притащил?
- У нее же день рождения! – вспомнил я. Мысленно содрогнулся от макушки до кончиков носков сапог из кожи василиска. – Ну, хорошо, я сам к тебе загляну, что-нибудь придумаем.
- Жду! – махнув рукой, Мэндор скрылся по направлению фехтовального зала – снимать стресс.
Я же, войдя в свои покои, тоже задумался над проблемой выбора подарка сестрице – принцессе Мегане. Она же темная волшебница, попробуй ей не угоди…
Содержимое походного рюкзака я вывалил прямо на пол, на подстеленную рогожу. Камни высыпались, но словно нехотя, что-то явно мешало. Судя по увесистости, в рюкзаке еще что-то осталось. Я тряхнул посильнее, и на рогожку жабой плюхнулось рыжее создание – лапы врастопырку, хвост наотлете. Глаза в кучу, на макушке зреет основательная ярко-розовая шишка – последний камень, тот самый кусок благородного опала, метко призвездил бедняге между ушами. Как этот рыжий нахал туда попал???
Я не успел опомниться, как кот подхватился, ринулся ко мне, обхватил ногу обеими лапами, скользя когтями по гладкой коже сапог, и заорал, для верности зажмурив глаза и прижав уши:
- Великий господин колдун!! Пожалуйста, пожалуйста, не испепеляйте меня!!! Я могу все объяснить!!!
Я взял его за шкирку, поднимая к самому лицу. Нахал весь съежился, прижав все конечности к телу, не открывая глаз, явно ожидая неминуемой смерти. Весил он совсем немного, шкура болталась на нем, как с чужого плеча. Через минуту, он открыл один глаз, явно недоумевая, почему еще жив.
- Что же мне с тобой делать? – я задумчиво разжал пальцы, и кот мягко плюхнулся на ковер. – Ладно, потом разберусь. Ты сиди в комнате, ничего не трогай, у меня тут все заклятьями нашпиговано. Превратишься в амебу какую-нибудь, искать не буду!
И отправился к Мэндору, чтобы обсудить подарок Мегане.
Когда я вернулся, в моей комнате царил идеальный порядок. А, понятно, приходил мой слуга Анатоль и убрал все, рассортировал камни, унес в лабораторию, а кота… кстати, где же кот? При патологической любви Анатоля к чистоте можно предположить самое худшее – животное помыли. Интересно, и откуда эта игрушка у меня на кровати? Я чуть не споткнулся о ковер, догадавшись, что это… И со смехом осел на пол.
Котяра – прежде грязный до невозможности, со свалянной до войлочного состояния шерстью теперь блистал чистотой. Распушившаяся блестящая шерстка делала его похожим на плюшевую игрушку, уши отмыты до блеска, шишка исчезла. Сидел бедный кот на алой бархатной подушечке как статуэтка, с повязанным на шее громадным атласным бантом, украшенным одной из моих алмазных брошей. Неподвижность кота объяснялась очень просто: Анатоль наложил на него обездвиживающее заклятье. Скорее всего, котяра сопротивлялся при попытке помывки, за что и схлопотал это заклятье. Зато теперь его не будут тревожить блохи – мой слуга просто помешан на чистоте.
- О! – воскликнул я, обрадованно. – Теперь я знаю, что подарить сестрице на день рождения!

Стараясь сохранить серьезное выражение лица, я заявился к Мегане с увесистым свертком, оттягивающим руки. Подарок сестре был упакован в черную парчу со звездочками и лунами из золота. Мегана встретила меня в чайной комнате, что означало хорошее расположение духа. Улыбалась, кажется, она уже получила подарок от Мэндора. И еще кучу других подарков от родственников и знакомых. Выглядела сестра, как и всегда потрясающе – в шикарном алом платье с глубоким вырезом, которое ей очень шло. Черные волосы, обычно распущенные, сегодня собраны в очаровательную прическу, скрепленную бриллиантовой тиарой.
- Ты прекрасно выглядишь, - искренне признался я, присаживаясь за сандаловый столик, где слуга уже подал кофе с пирожными. – Я принес тебе маленький подарочек, я надеюсь, что он тебе пригодиться.
- Кота в мешке? – усмехнулась одними уголками губ Мегана.
- О, ты как всегда, проницательна, - я постарался всеми силами не показать удивления.
Мегана распаковала подарок и прыснула: кот вращал глазами, ставшими похожими на блюдца. Бант как-то скособочился, возможно, оттого, что я навешал на него слишком много драгоценностей.
- Забавно, - произнесла она. – Зачарованный мальчишка, - усмехнулась и подмигнула коту. – Возможно, и ты на что сгодишься?
Повела безукоризненной бровью, из стены высунулись две полупрозрачные черные руки и утащили мой подарок в неизвестность.

От Меганы я выбрался уже ночью. Она-таки уболтала меня на еще один артефакт, и я совершенно не представлял, как буду его разрабатывать. Такого уровня артефакты я еще не делал никогда. Но разве я могу отказать своей сестричке? Из опасений за свою жизнь – никогда. Сделаю, конечно…
В своих покоях я завалился в кровать, даже не снимая сапог. Устал, как каторжник…
В полусне мне показалось, что кто-то осторожно приоткрывает дверь, отчего она потихоньку скрипит: скррр, скрррр….
Я запулил заклятьем в дверь. Та захлопнулась, что-то с приглушенным всписком метнулось в сторону кровати. Мне дадут сегодня выспаться? Я с трудом разлепил веки и огляделся. Темно. Зажег пару пульсаров, пустил поисковый импульс. Так, под кроватью, говоришь? Я заглянул под бахрому покрывала, в темноту между четырьмя резными ножками. Там сияли дьявольским огнем два зеленых глаза. Направленный пульсар выгнал из-под кровати нечто, пулей метнувшееся мне под одеяло.
- Да что ж сегодня за день такой, - услышал я всхлипы и стоны. – Что ж за жизнь такая невезучая?
Отвернув одеяло, я увидел старого знакомого – рыжего кота. Банта, увешанного драгоценностями, на нем уже не было, шерсть… Гммм, а куда же подевалась его роскошная шерсть? Теперь кот был тщательно выбрит, мохнатым остался только кончик хвоста, да ирокез на голове, выкрашенный в черно-зеленый цвет. Я взвыл от смеха, увидев сие чудо. Да, юмор у моей сестрицы, конечно…
- Я наследный принц Абу Бакин Сулейман Шахрияр Камар аз Заман Хануманн ибн Сина, Синдбад Четвертый… - всхлипывал котяра. – Я так не могу… чтобы со мной так обращались… Дайте мне яду!!! Дайте мне зеркало…
Я сунул ему под морду зеркало, все еще пытаясь бороться со смехом. Как же он сбежал? Скорее всего, сестрица его специально выпустила, чтобы он ко мне вернулся. Но теперь оставлять его в нашем мире нельзя.
- Яду! – потребовал котяра, выгнув спину и зашипев на отражение, не хуже Винкадийского василиска. – Я отравлюсь!!
- Успокойся, ты, Синдбад Четвертый, - отбирая у него зеркало, ответил я. – Что она с тобой делала хоть? На заклятье не похоже…
- Она побрила меня вручную! – провыл котяра, царапая покрывало. – И красила тоже!!! Всем нравится надо мной издеваться! Я больше не вынесу!!!

Утром я вновь был на межмировом базаре вместе с котом. Рыжий паршивец преисполнился самых мрачных мыслей и постоянно бубнил под нос, что никто не берется снять простенькое проклятье, вместо того все потешаются над ним и ставят опыты. То ли колдуны слишком слабые, то ли слишком богатые, и им не нужно золото… В общем он нудел и нудел, пока я не пригрозил применить к нему простенькое заклятье, отнимающее речь на полдня.
Насколько я успел его узнать, он все преувеличивал: на межмировом базаре он обретался всего несколько дней. Возможно, он и успел попасться на глаза нескольким магам, но даже некроманту зачарованный мальчишка без надобности. Так что этот искатель приключений все сочинил.
Я направлялся прямиком к пункту Контролеров, которые смогли бы определить, откуда сей субъект здесь появился и помогли бы отправиться домой.
Сегодня дежурила Андомиэль, вон она, стоит у входа в Контору и курит. Разговаривает с каким-то магом... Мне она нравилась – нестандартным подходом к работе, да и вообще…
- Ты скажешь, наконец, кто ты на самом деле? – спросил я у кота. Не получив ответа, оглянулся: тот как сквозь землю провалился. Только что был – и уже нет. Странно!
Я уже хотел было отправиться дальше, по своим делам и забыть про неблагодарного зачарованного кота, но Андомиэль заметила меня, улыбнулась, махнула рукой, приглашая подойти поближе.
- Привет, - произнесла она. Ее суперкороткая стрижка ежиком могла бы ввергнуть в шок всех ханжески относящихся к жизни представителей различных рас, а ярко-зеленая длинная прядь от макушки добила бы всех остальных. Но ей было плевать и на тех и на других.
- Привет, - отозвался я, поймав себя на том, что начинаю по-дурацки улыбаться.
- Познакомься, Теннетт Артур Диамонд – стихийный маг, - представила мне Контролер своего собеседника – невысокого жилистого человека, одетого в дорожный плащ. Лысину мага прикрывала маленькая расшитая шапочка с четырьмя кистями разного цвета.
- Очень приятно, - я церемонно поклонился. – Разрешите представиться: маг-аспирант Сэм Кир Лански. У вас какие-то проблемы?
- Видите ли, у меня ученик пропал. Я сюда экскурсию привел, шесть человек, все показал, рассказал. Обратно выходить – нет ученика! Как сквозь землю провалился.
- А когда пропал-то? – удивился я. Обычно детей приводят в Контору, если потерялись. Бывали, конечно, случаи, что пропадали без вести – но тогда уже ни один Видящий Путь не мог найти.
- Да уже четыре дня будет, - ответил маг. – Вы случайно его не видели? Рыженький такой, нос везде сует – любопытный, сил нет, и зачем я только его взял…
- Рыженький, говорите… - в моей голове сразу же зародилось подозрение. А не тот ли мальчишка был превращен в кота? Если да, то каким образом?
- Вы его видели?! – маг вцепился в мою руку, как утопающий за соломинку. – Я его, паршивца… Отчислю!
- Если найдете, - мрачно отозвалась Андомиэль. – За работорговцами уследить невозможно.
Именно в этот момент произошло несколько вещей одновременно: маг схватился за сердце и пошатнулся, я отступил на шаг и каблук моего сапога опустился на что-то неприятно заскрежетавшее. Вслед за этим раздался такой вопль, от которого к Конторе обернулся чуть ли не весь базар. Я увидел у самых сапог того самого рыжего кота, который сидел и выл над раздавленным нечто, бывшим, по всей видимости, каким-то амулетом.
- Вы раздавили его! – вопил котяра на весь базар, перекрывая даже гвалт толпы. – Как же я теперь вернусь домой!!!
Маг пригляделся к коту, невменяемому от горя.
- Постойте-ка, - он схватил котяру за шкирку и затряс его, как грушу: - Отвечай мерзавец, как тебя зовут!
Кот решил идти ва-банк, настороженно поглядывая на хихикающую Андомиэль:
- Я наследный принц Абу Бакин Сулейман Шахрияр Камар аз Заман Хануманн ибн Сина, Синдбад Четвертый!! И вы не смеете меня держать за шкирку только потому, что я заколдован! Между прочим, это очень больно!!
Маг бессильно разжал руки, и котяра плюхнулся в пыль, тут же порскнув за меня.
- Раздавил, раздавил… - причитал он, вспомнив свое великое горе. – Как же я теперь обратно превращусь без амулета?
- Очень просто, - маг Теннетт как-его-дальше-забыл, изящно вывел руками несколько замысловатых движений, и бритый кот начал растворяться в жарком мареве. Вместо него в пыли сидел мальчишка, лет 14, морковно-апельсиновые волосы на макушке были выкрашены в черно-зеленый цвет и поставлены торчком, остальная часть – тщательно выбрита. В грязных лохмотьях. Зеленые злые глаза готовы пролиться слезами.
- А как же амулет? – тихо спросил пацан, переводя взгляд со своего учителя и обратно.
- Это обыкновенное украшение, на которое было наложено охранное заклятие, - объяснил маг. – Как только ты его украл – оно сработало.
- Я не крал! – возмутился мальчишка. – Я взял посмотреть!
- В школе поговорим, - губы мага сжались в узкую полоску. – В кабинете у директора.
Дальнейшее меня уже мало интересовало, я только увидел, как маг схватил своего ученичка за ухо и куда-то повел, наверное, к порталу… Я думал о том, что у Андомиэль сегодня хорошее настроение, нужно воспользоваться случаем и пригласить ее на чашечку кофе…

@темы: пейсуательское, ориджи

---

Бггггг

Кто из Блича спасет тебя и от чего?

Ваше имя Кто же? Урахара От чего тебя спасут-то?<3 от_чаепития_с_Эспадой

все гадания на aeterna.qip.ru

@темы: юмор

---

о создании куклы

В создании шарнирной куклы очень много монотонной кропотливой работы, надоедающей. потому я ее делаю ооооочень долго. запчасти почти готовы, осталось нарастить кое-где мышцы - это что касается туловища. За голову страшно браться. а вдруг не получится? А хочется...
Нашла совершенно потрясающий подробный пост о их создании и следую инструкциям. Но руки пока кривые. Сколько надо сделать кукол, чтобы все получалось?
Еще меня доконали руки. Кисти. Пальцы. Это просто РРРР, они ж такие тонкие, КАК их вообще люди лепят??
Мучаюсь дальше...

@темы: куклоделание

---

"Дети индиго из другого мира"

Посмотрела "Дети индиго" 10 серий, понравилось))
НЕважно что почти повторение "Хвоста феи", похоже до безобразия, но все равно увлекает. Динамичный сюжет все время держит в напряжении, запутано, как я и люблю.
Детишки няшки, особенно мальчик Сакамаки Изаёй (я считала что это женское имя, в "Инуяше" так звали мать Яшки). Умница и с охрененным талантом) Марти Сью)) Но обаятелен до безобразия))

@темы: анимешное

---

Абрикосы зацвели

поближе

подальше

@темы: весеннее

---

Первая глава написана))
Я совершенно не знаю, что будет дальше!

@темы: пейсуательское

---

стых

Освобождение
Волосы пахнут ветром
Сдержать себя невозможно
Прошлое станет пеплом
В завтра шагну осторожно

Волосы пахнут пылью
Дорога манит, как прежде
И лишь по Степи ковылью
Отдам все мечты надежде.

Волосы пахнут морем
Забуду, что было раньше
Я больше не стану актером
В театре Тетушки Фальши.

@темы: стихи

---

Я ПИШУ. Меня вставило, и я пишу-пишу-пишу... Хотя выбор моей Музы более чем странен - я начала с самой последней заявки. Которая миди-макси, Айзен/Улькиорра, возродившиеся в другом мире.
Но оно пришло и куда деваться, сижу пишу.
Отпусти меня, чудо-трава...

@темы: пейсуательское

---

купила акриловые краски, а они, блин, перламутровые((
Пробую для изготовления шарнирных кукол глину Кера-Пласт. Ничего хорошего не жду, но посмотрим. Или Пластику тогда использовать... Тело получилось прикольное, но явно не Улькино, больше Абараевское. Даже странно, интересно кто в итоге получится. Надеюсь, не Бьякуя.

Блин, Кера-пласт действительно трескается((( Жаль, но придется использовать пластику((

@темы: тварьчество, куклоделие

---

пересматриваю Блич. Иченька хорош до остервенения, так бы и затискала)